Повести и рассказы (ЛП)

— Погоди минутку, Джонни, — остановил его я.

— Да?

— Надеюсь мне ни к чему обещать тебе, что все сказанное тобой останется между нами? И не придется вытягивать из тебя всю правду клещами?

— Я не понимаю, что вы имеете в виду, мистер Эддиман.

— Ты посадил её в свой автомобиль, потом — высадил. И все? Больше ничего не случилось?

— Честное слово, я не понимаю, к чему вы клоните, мистер Эддиман.

— Я хочу узнать про эту дамочку побольше. Ты не пытался пристать к ней?

— Какое значение…

— Позволь уж мне судить.

— Да, я попытался.

— Ты поступаешь так со всеми девушками, которых подсаживаешь в свой автомобиль, Джонни?

— Сами знаете, что нет, черт возьми! — вскипел он, чем тут же привлек внимание остальных полицейских. Затем продолжил, понизив голос. — Не делайте из меня дешевого развратника, мистер Эддиман. Я не хотел бы, чтобы мы с вами поссорились. Так вот, в моей служебной машине никогда ничего не случалось. Проверьте мой послужной список, если не верите. Я человек семейный. У меня дети есть. Но дареному коню в зубы не смотрят, сами знаете. Вы ведь, наверное, разбираетесь в женщинах?

— Немного, может быть.

— Вы всегда ведете себя по-джентльменски? Никогда не флиртуете с женщиной, если она сама не строит вам глазки? Правда, вам ведь ещё не приходилось видеть Хелен Пиласки.

— Это правда — я её не видел.

А случилось вот что, причем оснований сомневаться в словах Джонни у меня не было: когда Хелен уселась на переднее сиденье, её легкое ситцевое платьице задралось, почти целиком обнажив бедро и, поскольку она даже не попыталась одернуть платье, Джонни Кейпхарт, недолго думая, прикоснулся рукой к её обнаженной плоти. Должно быть, это было в его характере. Рослый красивый парень, он, вероятно, воспринимал пословицу о дареном коне не только всерьез, но и в самом широком плане. Правда, следует воздать ему должное — возмутись Хелен тогда или хотя бы прикройся, он бы тут же оставил всякие поползновения и, возможно, даже извинился бы. Собственно говоря, мне и самому не раз приходилось вести себя точно так же, и я воспринимаю это как определенные правила игры. Однако Хелен ничего этого не сделала, поэтому вскоре Джонни уже в открытую положил руку ей на бедро. Хелен и тогда не возмутилась, а только повернула голову и посмотрела на него своими холодными и бездонными синими глазами.

По словам Джонни, никто и никогда не смотрел на него так, но описать как именно — ему так и не удалось. Впрочем, поскольку ни враждебности или даже осуждения он в её взгляде не уловил, то сперва погладил шелковистую кожу, а потом, окончательно осмелев, забрался под платье. И вот тогда-то Джонни как током ударило — трусиков под тонким платьицем не оказалось. Его прошиб холодный пот и пробрала дрожь. Джонни понял, что балансирует по тонкой грани, и он перешел бы эту грань, если бы Хелен не спросила:

— Зачем вы это делаете? Неужели это доставляет вам удовольствие?

Словно его ушатом ледяной воды окатили. Джонни сидел трясущийся и взмокший от пота и недоумевал, чего он боится — ведь причин бояться у него не было. Впрочем, когда страсть так быстро гаснет, это почти всегда означает страх того или иного рода. В то же время, Джонни даже не нашелся, что ей ответить — ведь как можно ответить на такое?

— Вы на всех женщин так реагируете? — бесстрастно спросила Хелен.

Джонни и тогда промолчал. Он запустил мотор, отвез Хелен Пиласки в Сан-Вердо и высадил на Коммерс-стрит. Вот и все.

Я не был уверен, что он ничего не утаил. Люди типа Джонни Кейпхарта зачастую почти утрачивают дар речи, когда разговор заходит на непривычную для них тему. В лучшем случае, они способны описать лишь то, о чем уже когда-либо слышали — в кино, например, или по телевидению. Соприкасаясь же с чем-то новым, невиданным, такие люди, как правило, теряются. Хелен Пиласки как раз и стала для него таким новым.

Прежде чем распрощаться, он спросил, как её зовут.

— Хелен Пиласки, — ответила она. Но не поблагодарила, а, уходя, даже не оглянулась.

* * *

С тех пор и до того дня, когда ему пришлось арестовать её за убийство судьи Ноутона, Джонни Кейпхарт раз десять видел Хелен на улицах Сан-Вердо. Однажды он встретил её в «Пустынном раю» в обществе Джо Апполони и Истукана Бергера, весьма крупного авторитета из Нового Орлеана. Тогда Хелен, приветливо улыбнувшись, поздоровалась с ним. Джонни был в тот день в штатском, по случаю выходного. Он также был в штатском, когда встретил Хелен Пиласки в бассейне, когда та готовилась прыгнуть в воду с самого высокого трамплина. Фигура у Хелен была просто потрясающая, да и золотистый загар был ей очень к лицу.

— Если бы она хоть пальчиком меня поманила, — сказал Джонни Кейпхарт, — я бы ради неё пошел на все, но нет — я для неё был слишком мелкой сошкой.

— По сравнению с кем? С какими-нибудь мафиози — вроде Истукана Бергера?

— Вы знаете, кого я имею в виду, мистер Эддиман.

— Возможно. И это все, что ты можешь добавить?