Повести и рассказы

Оставив Цехауера наедине с Гольдом, капитан Бунке, врач и медицинская сестра разместились в столовой. Кольбе уже находился в комнате. Присев на подоконник, он негромко насвистывал что-то.

Словоохотливый и много повидавший на своем веку старичок-врач пустился в воспоминания о редкостных раненых, с которыми ему приходилось встречаться. Бунке, делая вид, что внимательно следит за рассказом доктора, чутко прислушивался к тому, что происходило в соседней комнате. Только огромным напряжением всех своих сил капитан сумел сохранить внешнее спокойствие. В голове торопливо, обгоняя одна другую, проносились тревожные мысли:

«Сумеет ли Гольд промолчать о встрече с Гретой Верк и разговоре со мною? Ведь он трус. Вдруг гестаповец скажет, что его убили по моему приказанию. Гольд может поверить. Цехауер что-то заподозрил. Но что?.. А-а-а! — Капитан чуть не подскочил на месте. — Вот где собака зарыта! Цехауеру подозрительно, как я с больной ногой мог догнать удиравшего изо всей мочи убийцу. Да-а! Это мой промах… Серьезный промах! — Капитан на минуту даже перестал поддакивать доктору. — Выход? Где же выход?.. Надо сбить Цехауера со следа. Разбить его подозрения. Нельзя допускать слежки. Надо самому идти в гестапо».

В комнату в сопровождении Франца вошла девушка. Доктор на полуслове оборвал свое повествование, Кольбе перестал насвистывать. Все встали. Чарующая красота девушки вызвала молчаливое восхищение.

— Разрешите представить, господа, — первым заговорил Бунке. — Фрейлин Лотта Шуппе, двоюродная сестра раненого лейтенанта Гольда.

— Боюсь, что уже умирающего, — невпопад вставил доктор.

— Фриц!.. — негромко вскрикнула девушка и бессильно опустилась на поданный капитаном Бунке стул. Усаживая девушку, капитан успел шепнуть ей:

— Здесь все — ваши враги, кроме меня и моего денщика. Не уходите, не поговорив со мной.

Девушка сидела, закрыв лицо руками. Плечи ее вздрагивали. В столовой установилась тишина.

В это время из соседней комнаты донесся испуганный крик Гольда:

— Зигфрид!.. Зигфрид!.. Иди сюда… скорее!..

На мгновение в комнате возникло замешательство, но капитан, почтительно склонившись перед девушкой, уверенным тоном сказал:

— Фрейлин, вам следует быть у постели вашего несчастного брата. Поддержите его.

Бунке взял под руку девушку и, подойдя к двери своей спальни, широко распахнул ее. Цехауер протестующе поднял руку, но на него никто не обратил внимания. Вслед за Бунке и девушкой в комнату вошли врач с медсестрой. Только Кольбе остался на своем прежнем месте в столовой.

— Зигфрид! — протянул навстречу капитану руки Гольд. — Послушай, что он говорит! Он говорит, что я умираю… Разве это правда, Зигфрид?..

— Я видел раны пострашнее, чем у тебя, но и от них люди не умирали, — спокойно проговорил Бунке, проходя вместе с девушкой к кровати Гольда. — Ведь господин Цехауер — не врач. Спросим лучше у врача.

Но врач, не отвечая, склонился над Гольдом со шприцем в руках.

Место Цехауера около изголовья лейтенанта заняла Грета. Бунке осторожно присел на край кровати. Цехауер оглядел недовольным взглядом капитана и девушку, но ничего не сказал. Он дождался, когда врач, сделав укол, вышел в столовую, и последовал за ним.

Старик с равнодушно-печальным видом складывал в чемоданчик коробочки со шприцами, иглами и ампулами. Медицинская сестра помогала ему.

— Вы уходите? — спросил гестаповец.

— Мне здесь больше нечего делать, — пожал плечами врач. — Меня в госпитале ждут тяжело, но не безнадежно раненые люди. А лейтенант сможет и сам…

— Что сможет лейтенант?

— Умереть.

Кольбе, сидевший на подоконнике, перестал насвистывать.

— Скоро? — спросил он.

— Скоро. Очень скоро. Если вам что-нибудь нужно от него, советую поторопиться.

Цехауер взглянул на часы, немного подумал и, круто повернувшись, торопливо вышел из комнаты. Вскоре послышался удар калитки, захлопнувшейся за гестаповцем. Врач взял в руки свой чемоданчик и направился было в комнату, где лежал Гольд, но в двух шагах от двери безнадежно махнул рукой и вышел вслед за Цехауером. За ним удалилась и сестра.

А у постели Гольда шел негромкий, но торопливый обмен мнениями. Увидев Грету, лейтенант оживился.

— Ты пришла… Это хорошо… — старательно избегая называть девушку по имени, слабо заговорил Гольд. — Это капитан Зигфрид Бунке. Он мой самый лучший друг. Он и тебе друг, ты не думай… Слушай, Зигфрид… Почему Цехауер говорил о смерти?.. Разве…

— Он хотел что-то выпытать и решил припугнуть тебя. Он, кажется, думает, что это я ударил тебя кинжалом.

Грета, до этого времени сидевшая молча, прижав к губам скомканный платочек, бросила на капитана быстрый взгляд.

— Цехауер — дурак! — вскипел Гольд.

— Сейчас в гестапо хозяйствует майор Попель, — будто вскользь сообщил Бунке.

— Вот-вот… Майор Попель разберется.

— Ну, Цехауер все по-своему доложит майору Попелю. Он определенно выгораживает этого подозрительного немца. Может быть, они заодно.

— Я сам все скажу майору… Я хорошо видел, кто меня ударил, — возмутился Гольд. Теперь лейтенант был действительно убежден в том, что ему удалось рассмотреть нападающего.