Повести и Рассказы

Были выбраны уже охотники в сопровождение Омару — Палаусмоа, горбунчик с плохим нюхом, зато с феноменальной реакцией, и еще один, которого Омар почти не знал.

— Прошу, не ходи, — тараторил Хозяин, подливая в свою фарфоровую чашку настой с неприятным запахом. Название этого напитка было совершенно непроизносимо — девять гласных подряд. — Почему сегодня пришел? Ты не говорил раньше.

— Косматый отпустил.

Хозяин забеспокоился:

— Косматый? Он очень гордый. Почему как раз сегодня? Он научился читать погоду?

Плаксиво прозудел вокс. Омар вынул его из кармана.

— Омар здесь.

Никто не ответил. Вокс продолжал зудеть.

— Да слышу, слышу! Здесь Омар. Кто говорит?

Хозяин с уважением смотрел на маленькую коричневую коробочку в руках гостя. У него такой не было. Зато был фонарик. Старик достал его и осветил дальний угол залы.

Омар чертыхнулся.

— Только вчера все в порядке было. Неужели и этот выбрасывать?

— Омар, ты меня слышишь? У тебя что-то с воксом, Омар!

— Спасибо, — пробурчал тот.

— Я совсем не слышу тебя. Омар, если ты меня слышишь все-таки… Прилетел Панчуга и с ним новый инспектор. Очень злой. Ходят всякие слухи…

— Что он говорит? — уважительно спросил Хозяин, спрятав фонарик. Следуя какому-то непонятному этикету, он отказывался понимать голоса из вокса.

— Он говорит, что нового инспектора привезли, — Омар задумчиво прищурил глаз. — Ч-черт!

— Значит, Косматый не научился читать погоду, — удовлетворенно заключил Хозяин.

Омар встал и сунул вокс в карман. Пеулы звали людей «калаумуса», что значит «очень печальный», потому что только удрученный большим горем пеул может двигаться так плавно и медленно, как это всегда делают люди.

— Так что откладывается охота. Жаль. Надо на нового инспектора посмотреть.

— Не спеши, — тем странным, невыразительным тоном, которым пеулы сообщают особо важные новости, попросил старик. — Я думаю, они еще долго разговаривать будут.

— Я тоже хочу поговорить.

— Ты лучше потом. Инспектор скажет одно, Косматый — другое, а ты придешь и скажешь свое.

— Не понимаю тебя. Что «свое»?

— Косматый — очень гордый человек. Он не уйдет отсюда. Он лучше убьет всех. Нельзя, чтобы вы все вместе кричали. Ничего не сделаешь. Иди и слушай, что они говорят.

— Не понимаю тебя, старик. Скажи яснее.

— Я много раз говорил. Не ты его боишься, а он тебя. Нельзя быть таким гордым. Он все испортит.

— Мне некогда, старик. Я пошел, — сердито буркнул Омар и стал подниматься к выходу из Норы.

— Главное — Друзья Косматого. Все время глаза на них. Они как пао — глупые, но ядовитые. Пусть они все время будут перед твоими глазами.

— Зачем? — Омар чувствовал, как возбуждение захватывает его, какая-то мысль неистово билась наружу.

— Твоему народу хорошо будет у нас. Мы друзья.

Человек и низенький, скособоченный, тощий, словно составленный из палочек, синекожий пеул смотрели друг другу в глаза.

— Я приду, — торопливо сказал Омар.

— Я приду, — вдогонку ответил Хозяин.

Так прощались пеулы. А при встрече они говорили: «Я тебе помогу».

5

Чаще всего Виктор будет вспоминать разговор в библиотеке Кривого, знаменитого уальского книжника, умершего за шесть лет до Инцидента. Дом Кривого стал читальней, куда мог прийти всякий и где решались обычно все общественные дела.

Как и все здания на площади Первых, библиотека была очень старой постройки, одним из первых строений. Бревенчатая коробка с четырехскатной крышей и художественно выполненным крыльцом. Было в ней две комнаты: маленькая — жилая и собственно библиотека. Все стены до потолка были заставлены книжными полками. Стекла на полках отсутствовали, порядка не было никакого. Книги стояли кое-как, иногда свалены были в стопки, тут же, рядом валялись горки библиолитов — коричневого цвета кристаллов для чтения на экране. Библиолитов было немного, они в поселке не прижились. Экраны, вставленные в длинный читальный стол, не действовали, хотя в свое время Виктор притащил их один за другим восемь штук.

Нельзя сказать, что уальцы ничего не читали. Правильнее будет так: читали, но мало. Урывками, наспех, что попадется.

Пыль огромными рыжими хлопьями лежала на всем. Как ни пытался Косматый навести в библиотеке порядок, толку было мало, так же мало, как и с асфопокрытием для главной улицы поселка — улицы Птиц. Виктор старался, доставал асфальтовую пленку, рулоны с энтузиазмом стали раскатывать, но потом охладели, и все благополучно потонуло в пыли.

Инспектор сидел за длинным читальным столом, против него чинно расположился Косматый со своими двумя Друзьями. Остальные толпились в дверях.

Косматый и Друзья по случаю приезда гостей были одеты вполне пристойно, да и другие колонисты тоже нацепили на себя все самое лучшее. Домашние балахоны тонкой шерсти, выцветшие, но чистые рубахи, почти все были обуты. Но несмотря на это, здесь, среди книг и библиолитов эти люди выглядели неуместными, так же как Молодой выглядел неуместным в гостином отсеке катера. Настороженные взгляды, напряженные позы, руки, темные от грязи и пыли.