Повести и рассказы

— Он и за меня сочинил… пока мне руку пришивали… Жена сохранила листочек, часто показывала: вот, дескать, тогда ты любил меня… — И вдруг гость прослезился. — Померла Аня… Иногда своими словами что-то над могилкой говорю… да теперь уж не услышит.

Дядя Саша поднялся за столом:

— Ну, хватит, хватит! Мы живые, мы честно работаем. Дети у нас хорошие.

— Хорошие, это верно, — отозвался Александр Александрович. — Мой меня похоронит, никуда не уехал.

Иван Федорович, шмыгая носом, закивал. Видимо, и у него достойные дети.

— Погодите пить! — Тетя Аля произвела руками таинственные знаки, ушла на кухню и вынесла, и подала на стол в огромной сковородке пышащий жаром балеш (читателям: не путать с беляшем! балеш и беляш различаются так же, как балет и билет на тот балет), — это мясной круглый пирог со смуглыми тестовыми виньетками, с дырочкой в середине, куда заливают, перед тем как резать, немного крепкого горячего бульона…

Дядя Саша налил водочки в синеватые рюмки гостям-мужчинам, включая меня, и себе.

— Сын не прилетел, сдают объект… он у меня ГЭС в Индии строит…

Дочки поздравили… в городе грызут гранит науки… За вас, мои дорогие!

— Может, директора подождем? — негромко спросила тетя Аля.

— Пошел он! — отвечал дядя Саша, горделиво вскинув горбатый нос.

Покосился на часы. — Обещал в шесть ноль-ноль, — уже семь! Это не по нашему.

— Может, занят?.. — хотело был поддержать хозяйку дома учитель рисования.

— Найн! — дядя Саша пощекотал рюмкой белые усики-треугольник и выпил.

И раздался телефонный звонок.

— Это он! — хмыкнул дядя Саша. — Всегда чует, где пьют. — И попросил жену: — Побалакай с ним. Обещали премию. А может и орден дадут наконец. Из шоколада.

Тетя Аля взяла трубку:

— Слушаю. Да, Сергей Николаевич… Что?.. Да, да. — И голос ее все более сникал. — Да. Неужели так? Нет, дома. — И жена протянула мужу черную трубку, прошептав: — Говорит, со склада опять пропал товар.

— Что он мелет? — закипая, схватил дядя Саша трубку. — Ты чего мне говоришь, директор?! Позавчера проверяли… Что?.. Да… Заперты были. Перерезали?… С-суки.

И, почернев лицом, он больше ничего не говорил.

И бросил, наконец, трубку на рычажки.

— Саша, не бери в голову… — забормотал Александр Александрович. — Сейчас такое ворье везде. Ты хоть и главный, не уследишь. Может, твои и наводку дали.

— Много украли? — спросил толстый гость. — А то скинемся? Я-то сейчас практически не употребляю, сын валит лес, деньги есть.

Дядя Саша не отвечал, он сидел во главе стола, заставленного красными и розовыми гладиолусами, съежившийся, жалкий, глядя в скатерть.

Тетя Аля вздохнула:

— С дальних ворот въехали и увезли машину телевизоров и всякой всячины. Это больших денег стоит.

— Не понимаю, — наконец, откликнулся виновник торжества. — Там ворота, просто так не открыть. Мы же на территории бывшей ракетной точки. — И вдруг, оскалясь, завопил: — Да что я говорю?! Уже топорами все оборудование вырубили… сам директор рации какие-то на дачу увез… Как может сработать сигнализация, если то и дело нет электричества?! Все на честном слове! Все бывшие военные, с Чечни и Афгана. Предатели! Наркоманы! За щепотку порошка Родину продадут!..

Дядя Саша вскочил, впал в неистовство, он рыдал, брызгая слезами вправо-влево. И убежал в спальню. И, было слышно, рухнул там на кровать.

Мы долго молчали.

— А я думаю, чего Сергей Николаевич не зашел поздравить, — тихо сказала тетя Аля. — Вот тебе и поздравил. Шаех, ну их к черту! У нас пенсия. Зачем тебе эта нервотрепка? Каждую ночь то сирена воет, то стреляют… Булат нам присылает деньги. А, Шаех?

Дядя Саша не отвечал.

— Давайте выпьем за его здоровье, — предложила тетя Аля. — Он хороший, он честный, ответственный человек.

Дядя Саша появился уже в сумерках, к программе «Время». Он, конечно, слышал, что гости ушли отдыхать в отведенную им комнату, бывшую девичью. Я сидел с тетей Алей на кухне и негромко рассказывал о своей работе в геологии.

Дядя Саша включил телевизор и тут же выключил. И сказал сам себе:

— Нас всю жизнь обманывали. Вот почему мы такие. Мы всегда были воры. И никогда не верили начальникам. Только Родину любили, как бараны озеро.

— Тише, разбудишь… — выглянув к нему, прошептала тетя Аля.

— Да мы слышим… — донеслось из детской комнаты. И оба бывших фронтовика вышли к дяде Саше.

— Все так, Саня, — сказал учитель. — Но только при Сталине меньше воровали, порядок был.

— Был. Согласен.

— В лагерях. В армии. На кладбище, — хмыкнул толстый гость.

Дядя Саша скрипнул зубами.

— Я что, не понимаю?! — И он жарко зашептал: — Но Иосифу Сталину я верил всю жизнь. Даже подражал его говору… А вот недавно сын книги мне прислал. Нет, не у врагов напечатанные. Наших маршалов.

Историков. Мне словно спичками меж ресниц глаза насильно открыли. Мы так спать не давали предателям. И знаете что в голос все говорят?!

Спорят, но на чем сходятся? И генерал-полковник Шебунин, и Виктор Суворов, который иуда, и генерал Григоренко и… и… ну, не важно! К двадцать второму июня на западной границе СССР мосты были разминированы… колючая проволока смотана…