Повести и рассказы

Жена портного долго стояла и слушала. И чем больше слушала, тем больше разочаровывалась. Она была неграмотная, дацзыбао и то не могла прочесть, и «рукопись» ее нисколько не интересовала. Но она чувствовала: люди из института своими речами немногого добьются. Она вдруг подбежала к помосту и, тыча пальцем в высокую женщину, заорала:

— Ну-ка отвечай, почему вышла за него?

Институтские остолбенели. Они не понимали, какое отношение к их делу имеет вопрос начальницы охраны. Высокая женщина тоже оторопела. И она не поняла, почему жена портного задала этот вопрос. Неужели это кого-нибудь сейчас интересует? На ее лице, изборожденном морщинами и высохшем за несколько месяцев мытарств, словно опавший лист, было написано изумление.

— Что, духу не хватает ответить? Тогда я за тебя скажу: на денежки этого мерзавца позарилась, иначе разве пошла бы за него? Без денег кому он нужен, этот обрубок! — вопила жена портного, и в голосе ее звучало торжество: теперь-то она вывела эту долговязую на чистую воду!

А та стояла неподвижно, ничего не признавая и не отрицая. Казалось, до нее дошло наконец, что это за личность, жена портного, и в глазах ее промелькнули презрение, насмешка и упрямство.

— Ладно, ладно, не хочешь — не сознавайся! Этому ублюдку теперь конец, а вот как ты сама будешь жить теперь, мы еще посмотрим. Знаю я, знаю, о чем ты думаешь!

Жена портного била себя в грудь, размахивала руками, а стоявшие рядом женщины подбодряли ее. Никогда еще она не была так довольна собой.

Институтские не очень-то уяснили, что к чему. Но неожиданный поворот дела их вполне устраивал. Правда, женщины увели дело в сторону на тысячу ли, зато собрание снова забурлило. А без этого как довести дело до конца? Поэтому женщин не унимали: пускай разойдутся как следует. А они визжали:

— Сколько он тебе денег давал? Что покупал? Говори!

— Мало тебе двести юаней в месяц, за границу бежать надумала, шлюха!

— Может, вы заодно с Дэн То?[39]

— Кому в Пекин звонила? Небось в «деревню трех семей»? Признавайся!

О том, насколько успешно прошло собрание, судят по его атмосфере. Люди из института, ответственные за это мероприятие, улучив момент, когда страсти разгорелись вовсю, быстро прокричали с десяток лозунгов и сразу же объявили собрание закрытым. Затем они перерыли все в комнате супругов, подняли там половицы, содрали со стен бумагу, но, конечно, ничего не нашли. Мужа они увели с собой, а высокую женщину оставили одну.

4

Женщина так и простояла до ночи в оцепенении посреди комнаты, а потом вдруг вышла из дому. Ей и в голову не могло прийти, что в привратницкой, где был потушен свет, ее все это время подкарауливала жена портного. Едва женщина пересекла двор, жена портного пошла за ней следом. Выйдя за ворота, женщина миновала два перекрестка, перешла на другую сторону улицы, остановилась у каких-то ворот и тихо постучала. Жена портного, спрятавшись за фонарным столбом, наблюдала за ней. Затаив дыхание, выпучив глаза, она вся напряглась, будто изготовилась броситься на свою добычу. Ворота скрипнули и отворились. Появилась старуха с маленьким мальчиком и спросила:

— Все кончилось?

Что ответила высокая женщина, жена портного не разобрала.

Снова послышался голос старухи:

— Малыш поел и немного поспал. Ну, идите скорее.

И тут жена портного вспомнила: обычно высокая женщина, уходя на работу, отводила сына к этой старухе. Она сразу потеряла к ней интерес. Высокая женщина повернулась и, ведя ребенка за руку, направилась к дому. Они не разговаривали, слышен был только звук их шагов. Жена портного притаилась за столбом, боясь шелохнуться, а когда они отошли на порядочное расстояние, поспешила домой.

На другое утро, когда высокая женщина вышла с ребенком из дому, никто во дворе не осмелился с ней заговорить, все только глядели на ее покрасневшие от слез глаза с опухшими веками. Тем, кто присутствовал на вчерашнем собрании критики и борьбы, было как-то не по себе, их беспокоило смутное ощущение, похожее на раскаяние, и они отворачивались, чтобы не встретиться с ней глазами.

О муже высокой женщины, после того как его увели, ничего не было известно. По словам всеведущей жены портного, он был замешан еще в чем-то, и его посадили в тюрьму. Высокая женщина стала женой заключенного и оказалась на самом дне жизни. Конечно, теперь просторная комната в высоком доме под названием «Единение» была не для нее, и ей пришлось поменяться жильем с семьей портного. Она перебралась в крохотный домишко, стоявший метрах в десяти от дома, и была даже этому рада — меньше приходилось сталкиваться с соседями.

Из окон большого дома можно было видеть одинокий домик и в нем сиротливую тень высокой женщины. Куда она отправила ребенка, никто не знал, время от времени она приводила его на несколько дней. Женщина в одиночестве проводила тяжелые, унылые дни. Ей едва перевалило за тридцать, но выглядела она много старше. Жена портного заключила: