Повести и рассказы

«Вот тебе и на, как говорится, приплыли, – думаю я. – Если сказать прямо, что не верю, то поминай как звали, пришьют антисоветскую агитацию и пропаганду, УК РСФСР, ст. 70, до трех лет лишения свободы». Решил ответить обтекаемо-уклончиво: мол, я могу допустить, что в будущем будет общество, которое добьется таких результатов в сельском хозяйстве и промышленности, что будет изобилие плодов земных, так что каждому – по потребностям и, естественно, от каждого по способностям. Но вот то, что когда-нибудь будет общество, в котором нет Церкви, я допустить даже в мыслях не могу.

– Вы противоречите сами себе! – вскричал парторг. Я не стал вступать с ним в дискуссию, и на этом встреча наша закончилась.

На следующий день позвонил в собор Юрий Федорович и попросил меня зайти к нему. Я пришел, а он смеется:

– Ты что натворил, отец Николай, весь институт разложил своей агитацией, теперь люди требуют, чтобы им Библию дали почитать. Мне тут покою звонки не дают, наверху возмущаются, требуют разобраться, почему попы по государственным учреждениям расхаживают, как у себя в церкви. Но я им сказал, что дал тебе разрешение, так сказать, принял удар на себя.

– Спасибо вам, Юрий Федорович, что заступились, ведь вы могли и отказаться, говорили-то мы с вами в неофициальной обстановке.

– Что же ты думаешь, у одних священников совесть есть? У нас, моряков, честь превыше всего. Скажу тебе по секрету: в Москве готовится встреча руководства страны с руководством Церкви, так что скоро такие выступления священников будут не редкость. Но твое первое, поэтому давай выпьем за это историческое событие. – И он достал из стола бутылочку коньяка.

Действительно, вскоре произошло поистине историческое событие: за «круглым столом» в Кремле Михаил Сергеевич Горбачев встретился с Его Святейшеством, Патриархом Московским и всея Руси Пименом, и отношения государства и Церкви круто изменились.

Но самое интересное, что через два года эта история получила очень необычное завершение. Отучившись два года в Ленинградской духовной академии, я перешел на экстернат и вернулся по просьбе владыки Пимена служить в нашу епархию, так как планировалось открытие в Саратове духовной семинарии и владыка намеревался поручить мне это дело. Я стал снова служить в Казанском соборе. Как-то раз, когда был мой черед совершать Таинство Крещения, наша горластая регистраторша Нина кричит:

– Отец Николай, идите крестить, вас дожидается мужчина.

Вхожу я в крестильню и глазам своим не верю: стоит главный религиовед области Николай Николаевич, держит в руках квитанцию на крещение, свечки и крестик. Я обрадовался ему, как старому знакомому. Он мне говорит:

– Я, отец Николай, подготовился как положено, выучил «Отче наш» и Символ веры наизусть.

Вот такие невероятные истории случаются в обыкновенной жизни.

Чудо в степи

Один, второй, третий толчок, наш «жигуленок» буквально сотрясало от неожиданных порывов ветра. Мы ехали по степной дороге от города Камышина в Саратов. Ветер дул со стороны Волги в правый бок автомобиля. Казалось, что как будто огромные ладони какого-то невидимого великана мягко, но сильно толкают нас в бок, забавляясь автомобилем, как игрушкой. За рулем сидел хозяин машины Сергей Булхов. Находясь с ним рядом, я чувствовал себя спокойно, так как знал: машина в надежных руках опытного профессионала. Сергей работал водителем такси в Волгограде. Старую двадцать четвертую «Волгу» с шашечками, на которой он трудился, можно было нередко видеть возле Казанского собора, куда он приезжал на службу. Там мы с ним и познакомились.

Часто беседуя на богословские темы, я наблюдал, как он возрастал духовно от силы в силу, и радовался за него. Парень он был на редкость сообразительный и умный. Правда, чувствовалось влияние на него индийской теософии[204] с ее йогой, которой, по-видимому, он увлекался до прихода в Церковь, но через это прошли многие неофиты[205]. Я дал ему книгу по исихазму[206] и умной Иисусовой молитве: она стала его настольной книгой. Решил свозить его в Саратов, чтобы представить архиепископу Пимену как возможного кандидата к рукоположению во священника. В Саратов поехали на машине. Если бы мы знали, что с нами может приключиться, то непременно бы сели на поезд. Теперь вот мчимся по заснеженным степям Поволжья, и чувство беспокойства невольно охватывает наши души.

До Камышина мы добрались благополучно, надеясь, что и дальнейший путь у нас протечет так же гладко. Но в этом мы жестоко ошиблись. Вслед за порывами ветра посыпал снег. Сергей обеспокоенно произнес:

– Как бы нам, отец Николай, не пришлось в степи ночевать. Может, повернем назад?

– Обидно, – говорю я, – больше половины дороги проехали. Может, распогодится и, даст Бог, доедем.