Повести и рассказы

И вот нашел — позабытое если не Богом, то уж начальством точно — старое село. Здесь от водки помер тракторист Игнат, а трактор во дворе остался ржаветь, хоть и под пленкой. Вдова Игната из районного центра приезжала, где у дочки живет, старые шубейки забрала (мыши могут зимой из-нахратить), она и разрешила Михаилу взять механизм в аренду. Только чтобы каждый месяц пересылал ей по ее нынешнему адресу треть заработка. А бабки из села проследят. Ведь вся работа здесь — это им же огороды вспахать да дров из лесу привезти. А живут они на пенсию. Ни одного рубля не упустят женские глаза.

— Согласен, — сказал Михаил. — Всё по уму.

Конечно, много тут не заработаешь. Но постепенно нашлись и другие заказчики, из города: то пару кедровых хлыстов попросят притартать им до шоссе для столярного дела, а то охотнички или горе-рыбаки завязнут в своих низкозадых машинёшках на болоте, только вытащи — денег не пожалеют…

3

Михаил в первых же письмах похвастался, рассказал своей милой невесте, какой у него замечательный трактор.

«Настенька, это как бы старый „Кировец“, но лучше, зверь! К-701, весь желтый, будто под лаком, краска хорошая. Только в одном месте отбита, поржавела… Движок 235 лошадиных сил, представляешь? Длина — шесть с половиной метров, ширина — три, а высота — почти четыре! Слон! Трансмиссия с постоянным зацеплением шестерен с гидромуфтами… Число передач переднего хода — не угадаешь!.. 16! А заднего — 8! Рулевое управление с гидравлическим приводом… даже ты сможешь одним пальчиком управлять!»

Настя ответила: «Я очень рада, что у тебя такой трактор! Такой широкий, большой. Наверное, когда ты едешь по тайге, все медведи разбегаются!»

Может быть, она медведей боится?.. Михаил немедленно ответил, что медведей в округе давно уж нет. Даже следов не видать. Только лось недавно проходил мимо… кричал…

Но где же Настя? Вот уже лето миновало, осень вопит птицами над землей, а она все не едет. Михаил пишет ей, что кое-что заработал, даже отложил. А милая невеста в ответ: пусть Михаил подождет еще немного… мать заболела… у подружки беда — квартиру обокрали… а деньги ей тоже удастся хорошие подзаработать — осенью много свадеб играют в кафе, проводятся всякие корпоративные вечеринки…

Раз в неделю Михаил ходит за ее письмами в Поселок геологов, пешедралом, экономит горючее — здесь недалеко, около десяти километров. Правда, не каждую неделю получает ответы, но получает…

«Милый, — пишет она, — кудрявый мой (хотя Михаил вовсе не кудрявый), я соскучилась по тебе, как птичка по лету!»

Не умея красиво сочинить, он отвечает ей, что тоскует по ней, как революционеры в царское время тосковали по свободе… или как мужики в ледоход — по другому берегу…

В селе гадают: что привело здорового, молодого парня в этакую глушь. Прячется от суда?

Но если бы Михаил прятался от суда или следствия, он бы писем своих с обратным адресом и фамилией на почту не носил. Почта — учреждение государственное, если ищут — она всегда поможет. А чужую фамилию на конверт не поставишь — письма до востребования выдают, если только паспорт предъявишь.

От призыва в армию хоронится? Михаил прекрасно понимал подозрения старух. Он как бы ненароком, но с умыслом, конечно, показал военный билет Алле Митрофановне, к которой заходил по ее просьбе, переданной через маленькую, с тоненьким голосом Нину Тихоновну:

— Алла просит дверь смазать… поднять ее сил у нас нету, а скрипит… — И хихикает старушка, словно имеет в виду не смазку двери, а что-то другое.

Конечно, Михаил сбегал (он быстро ходит) в «избу-гостиницу» с баночкой машинного масла, смазал шарниры и в доме, и в сенях. И как бы случайно выронил на пол свой военный красный билет со звездой на обложке, поднял и — в карман. В знак признательности старуха подарила ему трехлитровую банку засоленной капусты.

— Да у меня своя есть!.. — побагровел от смущения Михаил. Он всегда сильно краснеет. — Я ж купил, солил… и огурцы есть…

— Знаем, знаем, — басом отвечала Алла Митрофановна. — Ты мужик с руками, да все равно в этом деле новый. Тут и с чесночком, и с укропом…

Михаил брел к своей избе, прижав к груди банку, пряча глаза. Зачем?! Да ведь не откажешься. А ему уже Софья Григорьевна подарила такую же огромную. И все другие бабули из своих погребов подоставали: Нина — бруснику замоченную, Ольга — помидоры миниатюрные («фонарики»), а Клавдия — компот из черноплодной рябины, давление понижает.

— Не перестарайся, — хмыкнула старуха. — Не то приедет твоя краля — да и уедет.

Давно уже поняли сельчане, что Михаил не случайно здесь живет, а человека ждет. Да и как не понять — зайди в его избу: справа, в красном углу, где иконы у добрых людей стоят, сверкает в рамочке фотография Насти. Смотрит городская девица с пышными белыми волосами на деревенских людей и зубы скалит..

Так теперь и прозвали Михаила: «Михаил, который ждет».