Повесть об Атлантиде

— Нужно разыскать, кто потерял тетрадку, — предложил Димка. — Он, наверное, знает. Только сначала — переписать. Перепишешь, Юра?

— Я-то перепишу, — сказал Юрка и даже привстал от волнения, — Но вы еще ничего не знаете!.. Самого главного!

И он рассказал о замороженном человеке и об океане, который ушел отсюда много лет назад. Возбуждаясь все более, он говорил, размахивая руками, и, наконец, когда кончились все слова, остановился. Он сам верил тому, что говорил. И вера эта передалась ребятам, потому что они хотели этого. Атлантида придвинулась так близко, что нужно было протянуть руку и прикоснуться к ней.

Впереди лежала дорога новых открытий и невиданной славы.

7. Новые земли

По реке Тунгуске — быстрой, прозрачной, стиснутой скалами — вдоль отвесных каменных берегов плыла на восток лодка. Лодка была окрашена в оранжевый цвет. Издали могло показаться, что по течению плывет ломтик апельсина. Но лодка шла против течения: там, где позволяли, берега, — бечевой, в узких местах — на веслах.

Гребли все поровну и тянули поровну, но капитаном был Петька. Его никто не выбирал, просто так уж повелось, что Петька был капитаном.

А лодка будто и не двигалась вовсе: за одним горбатым мысом открывался второй и третий, и десятый, но все они были похожи один на другой.

В лодке лежали: рваная палатка с заплатами из мешковины, два котелка, три удочки, мешок с продуктами и дырявый спасательный круг с полустертой надписью «САХ…» Из круга сыпалась почерневшая от старости пробковая крошка. Но именно этот круг, да еще шест на носу, с флагом, раскрашенным акварельной краской, придавали лодке вид настоящего судна.

Голубоватые холмы обступили реку. По их спинам, стирая с листвы солнечный золотистый глянец, бесшумно двигались тени облаков. Ни дымка, ни собачьего лая. Ни звука.

Если подняться на вершину холма, то можно увидеть, что высокое небо не в силах охватить этот простор и далеко, на горизонте загибается вниз, словно вырезая из земли громадную чашу. Эта чаша наполнена солнцем и теплым ветром. А ты стоишь в центре чаши.

Если крикнуть, то крик твой полетит над рекой, отражаясь от черных и коричневых скал, и когда он, поблуждав, наконец, вернется, то кажется, что он облетел землю.

В первой половине дня ребята, наслаждаясь свободой, шумно веселились. Они кричали, пели песни, какие знали, а когда приходилось тянуть бечеву, то по берегу шли чуть ли не вприпрыжку. Даже капитан временами переставал хмурить брови и, вскочив на ноги, начинал орать что-нибудь бессвязное, но обязательно громкое и ликующее:

— Мы плывем!.. Урра! Поднять паруса! Равняйсь!

А вокруг стояла тайга — спокойная и необъятная. Этот беспредельный мир нельзя было разбудить звуками. Он был слишком велик.

Ребята быстро устали. Юрка натер мозоль на ладони и теперь греб, придерживая рукоятку весла пальцами брезгливо, как держат дохлую кошку. Димка натер плечо бечевой. Петька сбил ногу о камень. Если бы так продолжалось и дальше, то через два — три дня на ребятах не осталось бы живого места. Но известно, что подобные неприятности случаются лишь в первый день: руки еще не привыкли к веслам, кожа на пальцах не огрубела.

— Поесть, что ли? — Димка сказал это таким тоном, будто есть ему не хотелось, а просто было жаль продуктов, которые могли испортиться.

— Правда, Петь, давай пристанем, — поддержал Юрка, бросая грести.

Петька ничего не ответил. Он сплюнул за борт и пересел на весла. Он греб с шиком, сильно откидываясь назад, и рвал весла из воды так, что долго еще за кормой крутились, буравили воду маленькие воронки.

— Ты не очень-то… — сказал Димка. — Можешь силу не показывать, сами грамотные.

— А кто капитан, — я?

— Ну ты.

— Значит, — всё… Был уговор грести до двух, а сейчас — двенадцать. Так на вас продуктов не напасешься!

Бунт был подавлен. Но Петьки тоже хватило ненадолго.

— Ладно, — сказал он через полчаса, — пошли к берегу. Я вам не лошадь — за всех грести.

Они пристали в небольшой бухточке и вылезли на горячие гладкие плиты. Над берегом нависла стена леса. Сюда не проникал ветер. Воздух был густой и теплый. Лучи солнца столбами уходили в воду между камнями. В воде блестками вспыхивали мальки.

— Давайте рыбу ловить! — загорелся Юрка.

— Нет, сначала — поесть, — вздохнул Димка.

Петька взял топор и, раздвинув кусты, вылез на берег.

— Зачем, Петь? — крикнул Димка. — Пойдем в тайгу, там костер разведем.

— В тайге — тень, комарья полно. Сожрут. Чисти картошку, я сушняку принесу.

Костер развели прямо на камнях. В котелок навалили всего понемногу: картошки, крупы, кусок колбасы. И уже сами полетели туда угольки, крупинки сажи, а когда варево закипело, сверху выступила грязноватая пена. Юрка снял пену ложкой.

Поставив котелок на камень, сели вокруг него и, отломив по куску хлеба, принялись черпать что-то желтоватое, пахнущее дымом и очень вкусное.

— Посуду надо вымыть, — сказал Петька, когда поели.

— Конечно, надо — согласился Димка, растягиваясь на каменной плите.

— Только вечером… — уточнил Юрка. — Все равно еще будем варить.

Лишь сейчас почувствовалось, как ноют натруженные мышцы.