Повесть о жизни и смерти

Надежда Васильевна приняла весть о возвращении Антона спокойно. Между ними установились терпимые отношения: она выполняла его поручения, оказывала ему необходимые услуги и молча выслушивала замечания. Трудно было поверить, что спокойствие дается ей легко. Наблюдательный глаз подметил бы и нечто другое, но были, видимо, причины, которые сдерживали ее. Ко мне она по-прежнему относилась тепло, а временами и нежно. Ее беспокоил мой вид, то усталый, то болезненный после легкой простуды, случайный кашель и не менее случайный вздох. Эта трогательная забота внушала мне чувства, которым я был не рад. К чему мне огонь чужого костра, велика ли радость отражать чужое счастье?.. Согретому сердцу хотелось тем же ответить, но кто знает, как мои чувства будут истолкованы, не увидит ли она в этом дурное. «Не надо, — говорил я себе, — пользуйся теплом, которое греет тебя, помни, что в твои годы легче всего показаться смешным».

Удивил меня и Антон. Он действительно переменился, стал послушным, аккуратным и трезвым. Меня он по-прежнему любил и, признательный за радость, которую ему доставляла работа, радовал меня своими успехами. Его влекло к миру, в котором мы жили, и влечение это казалось серьезным и прочным. Внимательный и вдумчивый, он с интересом вникал во все тонкости дела и, словно с тем, чтобы наверстать упущенное, часто и помногу расспрашивал меня. Так он в первые же дни заинтересовал меня вопросом.

— И вы, и я, — сказал он, — понимаем, что значит несовместимость тканей. Нас учили, что ткань одного организма не выживает в другом. Препятствуют этому антитела, которые в неделю-другую рассасывают инородную ткань. В ваших пересадках чужое сердце и легкие благополучно выживают. Что это норма, исключение, или угроза для самого правила?

Мне хотелось проследить за ходом его мыслей, и я не спешил с ответом. Любопытно было узнать, как отнесется он к теории, известной ему со школьной скамьи, увидев ее ниспровергнутой.

— Это, надеюсь, не все, что ты запомнил из университетского курса? — осторожно спросил я, чтобы не рассердить его.

— Два примера тогда насмешили меня, — сказал Антон. — В восемнадцатом веке, рассказал нам профессор, медицинский факультет Парижа запретил хирургам применять чужую кожу для исправления пороков носа. Пересаженная ткань, по мнению медицинского факультета, должна отмереть, когда придет последний час того, у кого она была взята… И другой пример, такой же забавный. Какой-то хирург пересаживал больным кусочки кожи собаки и курицы размером от серебряного гривенника до медного пятака… С четырнадцатого дня после операции начали опадать кусочки куриной, а после двадцатого — собачьей кожи…

— Произошло это, разумеется, по вине антител? — спросил я.

— Несомненно. Так нам по крайней мере объяснили.

— Мы думаем иначе. Пересаженные ткани потому отпадают, что прививка сопровождается воспалением. Устраните это зло, и ткани приживут. Мы не жалеем антибиотиков во время операции, и сердца приживают…

Прежний Антон высмеял бы меня и с непогрешимостью невежды сурово осудил. Ничего другого не остается тем, кому чужие представления заменяют свои. Нынешний Антон подумал и сказал:

— А я уже хотел вам дать совет, как на время пересадки и приживления органов подавить деятельность костного мозга и задержать образование антител.

Он не сомневался, что эта мысль поразит мое воображение. Ведь никому до него ничего подобного в голову не приходило. Большей нелепости мне действительно слышать не привелось. Ведь, помимо антител, защищающих организм от вторжения всего инородного, костный мозг воспроизводит кровяные тельца. Медицине не внове приостанавливать деятельность одной системы ради спасения другой, но обескровить организм…

Смущенный моим удивленным видом, Антон поспешил добавить:

— Выключить следует, конечно, ненадолго…

— Примерно на неделю-другую? — испытывал я знания моего собеседника.

— Возможно и так, — с еще меньшей уверенностью проговорил он.

Смущение Антона натолкнуло меня на мысль, что чутье педагога мне изменило, и я дружелюбно заметил:

— Подавить костный мы умеем, облучим и выведем из строя, а как его потом включим?