Таких вставных историй в «Океане сказаний» около 350. Среди них лишь незначительная часть как-то связана с главным повествованием, подавляющее же большинство не имеет к нему никакого отношения и введено иногда под более или менее уместным, а чаще под явно искусственным предлогом. Однако, как мы уже говорили, в этих историях и заключен основной интерес «Океана сказаний». Вряд ли, действительно, имеется такой тип занимательного или назидательного рассказа, который бы не был представлен в «Океане сказаний». Преобладают сказочные сюжеты и мотивы; всевозможные разновидности демонов и сверхъестественных существ, вмешивающихся в человеческую жизнь, волшебные дары и клады, зловещие проклятия и заговоры, магические заклинания, заколдованные города, чудесное оружие, летающие замки — все эти непременные атрибуты народной поэзии в обилии насыщают «Океан сказаний». Они в свою очередь переплетаются с легендами о богах, мудрецах и героях, почерпнутыми из древних религиозных сводов, эпическими сагами, популярными брахманическими, буддийскими и джайнскими мифами. А рядом с ними с полным правом занимают место в «Океане сказаний» чисто новеллистические истории: любовные и приключенческие, о разбойниках, плутах, дураках, добродетельных или распутных женах и т. д. Наконец, благочестивые по духу рассказы перемежаются непринужденными анекдотами, а бытовые зарисовки — баснями о животных.
Вставные рассказы объединены в «Океане сказаний» с основным повествованием при помощи популярного в древнеиндийской литературе метода обрамления, который иногда принято называть методом «выдвижных ящиков» или «матрешек»[8]. Такая композиция позволяет в неограниченном количестве вводить новые и устранять старые истории, и Сомадева, в частности, включил в свою обработку «Великого сказа» целые книги, ставшие к его времени популярными в индийской литературе, например «Панчатантру» и «Рассказы веталы»[9].
Объем «Океана сказаний» очень велик. Произведение состоит из 21388 двустиший (из них 20 627 в метре шлока), т. е. более чем в полтора раза превышает объем
Прежде всего «Повесть об Удаяне» образует в составе «Океана сказаний» независимую и законченную часть, так что ее удобно и правомерно выделить в самостоятельную книгу. Далее, в отличие от последующих частей «Океана сказаний» в «Повести об Удаяне» рамочный рассказ, хотя и членится большим количеством вводных легенд и историй, все же постоянно остается в центре внимания рассказчика, и от этого именно здесь повествование обладает той существенной с точки зрения современного читателя драматичностью и даже композиционной стройностью, которых в иных случаях недостает произведению Сомадевы. Затем, «Повесть об Удаяне» имелась, по мнению исследователей, уже в «Великом сказе»; поэтому она, с одной стороны, в какой-то мере воскрешает в наших глазах облик оригинала Сомадевы, а с другой — достаточно полно воспроизводит особенности его собственной поэмы, характеризуя художественные принцины, которыми он руководствовался в своем творчестве. Наконец — и это тоже небезынтересно для читателя, — «Повесть об Удаяне» среди иных частей «Океана сказаний» вызывает, пожалуй, наибольшее число ассоциаций с санскритской литературой в целом. В ней мы находим и мифы ведийской древности (об Индре и Ахалье, о Пуруравасе и Урваши), и знаменитые легенды эпоса и пуран (о царе Шиби и голубе, о Руру и змеях, о Сунде и Упасунде, рождении бога войны Сканды, смерти Панду), и популярные истории дидактико-развлекательной литературы (о любовнике, изображающем из себя бога Вишну, о царе, погибшем от любви к отвергнутой им Унмадини, о волшебном городе демона Бали на дне озера) и т. д. Но, пожалуй, наиболее знаменательны и очевидны связи «Повести об Удаяне» с санскритской драмой. Мы уже упоминали о том, что драматург Бхаса заимствовал сюжеты нескольких своих пьес из «Великого сказа». Две из них —