Повесть о царе Удаяне

Услышал он эти стихи и, трепещущий всем телом от страсти, обнял красавицу, и она тотчас же проснулась. При виде царя наполнился ее взор стыдом и удивлением — стыдом оттого, что был перед ней незнакомец, удивлением — от его появления в ночное время. Но началась меж ними любовная беседа, и свершился брак по обряду гандхарвов[103], и все больше разгоралась любовь, и ночь была коротка возлюбленным. Уже на исходе ночи, простившись с горюющей супругой, тем же путем вернулся Путрака в дом старухи. Так вот каждую ночь он проникал к ней, и они проводили ночь в ласках, а затем он уходил. Но заметили однажды стражники на теле Патали следы зубов от нежных укусов, царапины от ногтей, полученные при страстных объятиях, и прочие следы любовных ласк и доложили об этом ее отцу. Тот повелел некой женщине спрятаться в покоях Патали и подсмотреть, что делается там по ночам. Женщина же, чтобы выследить любовника, пометила краской одежду спавшего Путраки.

Когда поутру отец Патали пробудился ото сна и она ему обо всем рассказала, тотчас же послал он по всему городу соглядатаев, и они обнаружили Путраку в жилище старухи. Когда они привели его пред очи разгневанного царя, Путрака снова, надев сандалии, взвился в небо и проник в покои Патали. «Все о нас узнали, — крикнул он Патали, — вставай скорее. Мы спасемся с помощью волшебных сандалий!» Взял он возлюбленную на руки и снова помчался небесной дорогой. Потом спустились они из поднебесья на берег реки Ганга, и Путрака угостил утомленную Патали разнообразными кушаньями, которые дала им волшебная чаша. Восхищенная его могуществом, спросила Патали, что он может еще делать, и тогда начертил он на земле город, а в нем для защиты от недругов войско, состоящее из пеших бойцов, всадников, колесниц и слонов. Тотчас же нарисованный им город стал настоящим, а Путрака стал в нем царем, достиг большой силы и правил честно. Одолев тестя, стал он править всей землей до самого океана. Город же со всеми горожанами, возникший по волшебству, достиг красы и богатства: отсюда его название Паталипутра[104], и в нем обитают постоянно Лакшми, богиня счастья, и Сарасвати, покровительница наук и красноречия».

Так выслушали мы, Канабхути, из уст наставника Варши этот необычайный и весьма интересный рассказ, и много мы ему удивлялись и радовались», — заключил Вараручи.

Вот третья волна книги «Вступление к рассказу» в «Океане сказаний» великого поэта Сомадевы.

Волна четвертая

Такую историю поведал Вараручи в чаще Виндхийского леса и снова обратился к основному рассказу. «Прожил я какое-то время с Вьяди и Индрадаттой в Паталипутре и со временем стал умудрен во всех науках. Пошли мы однажды полюбоваться праздником Индры[105] и увидели девушку, подобную цветочному луку, оружию Бога любви, только что не было на этом луке стрелы. Спросил я тогда Индрадатту: «Кто эта красавица?» И ответил он мне, что зовут ее Упакоша и приходится она Упаварше дочерью. С помощью ее подруг познакомился я с нею, но она, похитив исполненными страстью взорами мое сердце, ушла к себе домой. Лицо ее было прекрасно, как луна в полнолуние, глаза спорили красотой с синим лотосом, красивые и нежные руки были гибки, как стебли этого цветка, а полные груди порождали страстное желание любовных объятий. Шея девушки походила на изящную витую раковину, сочные губы ее состязались в яркости с красным кораллом, и вся она, чудилось, была полновластной хозяйкой в храме красоты, которому покровительствует бог любви. Как же было не разбиться моему сердцу, пронзенному мириадами стрел Камы? В ту ночь я не мог уснуть, стремясь отведать вкус ее губ, подобных плодам бимбы[106]. Так и не уснув, на исходе ночи увидел я божественную женщину, облаченную в белые одежды. Она обратилась ко мне с такими словами: «В прежнем рождении была Упакоша твоей женой и никого другого, кроме тебя, не хочет она видеть своим мужем. Поэтому не томи себя, юноша, напрасными тревогами. Я — Сарасвати, вселившаяся в твое тело, и не могу видеть, как ты удручен!» После этого она исчезла. Очнулся я и утром пошел к дому возлюбленной моей и сел под манговым деревом. Подошла ко мне ее подруга и рассказала, что Упакоша истерзалась от любви. Тогда еще горше стали мои мучения. Сказал я ей: «Как могу я взять Упакошу в жены без согласия ее родителей? По мне смерть лучше осуждения! Узнай, не согласятся ли мать и отец выдать ее за меня? Сделай так, о прекрасная! Ты и меня и свою подругу вернешь к жизни!» Выслушав меня, она вошла в дом и обо всем поведала матери своей подруги, а мать передала эту весть своему мужу Упаварше. Тот пошел к брату Варше, и брат тоже согласился. Когда был назначен день свадьбы, велел наставник, чтобы Вьяди привез из Каушамби мою мать. И тогда отдал мне Упакошу ее отец в жены. Мать моя в доме хозяйничала, и зажил я счастливо.