Повесть о Тобольском воеводстве

Князь Иван преобразился. Это не значило, что он стал грозен и нетерпим в обращеньи с тоболянами и прочими добрыми сибиряками. Нет, с тоболянами он остался таким же, каким был и раньше, но сумел он как бы по волшебству превратить Тобольск в некую часть Москвы. Установив теснейшую связь с родней и друзьями своими — боярами из войска, посылал на нужды этого войска целые обозы пушистого золота — мангазейских мехов. Катырев заставил москвичей понять, что Сибирь — ее люди, ее сокровища — это страна скажет еще свое слово на великом совете русских людей, когда будут решаться судьбы родины. И увидели бояре из войска, что там, в Сибири, у Катырева мощно растут города, растут в те годы, когда здесь, в России они рушатся под ударами иноземцев и грабителей. Там, в Сибири, нет шатости, люди дружны.

В Сибирь к Катыреву отсылали знатные люди жен своих и детей, чтоб не попали семьи в плен к неприятелю. В Сибирь к Катыреву отсылали купцы московские свой товар, чтоб сохранить его от грабежа и пожара. Объявились приказчики этих купцов на правах хозяев. Бродячие торговцы — офени — сотнями появлялись на тобольском базаре. Всем им Катырев повелел не дорожиться, уступать гостеприимным тоболянам товар подешевле.

Прознав про такой наплыв купцов из Москвы, снарядили в Тобольск свои караваны гости из сопредельных стран востока — из царства джюнгорского, из царства ташкентского, самаркандского, бухарского.

Знай принимай гостей, держи в безопасности дороги из Москвы, дороги с востока.

Многие тобольские купеческие фамилии берут начало именно с этих лет — с 1611–1612 года. В эти годы прижились в стольном городе сибирском и москвичи, и ярославцы, и ташкентцы, и бухаретяне.

И рос город. В то время, когда за Камнем царило всеконечное разорение, когда чуть ли не вся русская земля опустела и люди не чаяли впредь себе спасенья, когда поляки выжигали Москву, — день за днем богател и укреплялся славный город Тобольск.

И кто не ломал шапки перед князем Иваном, виновником сего необычайного благополучия!

7

Летом 1612 года обратился к Ивану Михайловичу Катыреву с посланьем, прося совета насчет важных государственных дел, сам предводитель народного ополчения князь Пожарский. Муж честный, стоявший в твердости разума своего крепко и непоколебимо безо всякой шатости, самозванцу не служивший, в Тушино не ездивший, Шуйскому не изменявший, с поляками не сговаривавшийся, — князь Пожарский писал тому, кого сослали когда-то в Сибирь за измену. Князь Иван мог быть доволен.

Вскоре последовало еще одно обращенье Москвы к Тобольску. Это был призыв Минина и Пожарского дать людей земскому войску для окончательного изгнания поляков и шведов. На этот призыв откликнулись не только русские сибиряки, но и многие люди Азии. Однако нашлись и мыслящие иначе. Некоторые предводители пелымских, лозвинских и верхотурских вогулов решили извлечь свою выгоду из этой войны. «Чем, де, нам идти на Русь воевать на войну, мы, де, и здесь повоюем в в сибирских городах. Государя в Москве нет. Ныне в Сибири одни воеводы, а людей русских мало во всех сибирских городах!» Словом, затвердив, что в Москве нет царя, князьки позвали народ идти походом на русскую Сибирь и на Россию — на Пелым, на Пермь, громить русских.

Это было пострашнее, чем затея храброй княгини Анны идти на Березов. Как тогда к остякам, теперь к вогулам примкнули татары. Словно по волшебству, одновременно заволновались и племена далекого севера — уральское эхо долетело до Мангазеи. Медлить было нельзя. Это прекрасно знал Катырев.

«Спешно, на конях, полем, или в суднах, но как можно и как бы то ни было скорее» бросить войска на Пелым предписал князь Иван тюменскому воеводе Матвею Годунову. Из Тюмени туда пошла артиллерия и несколько сот воинов русских и верных русским татар. Одновременно пошли войска из Туринска.

Вогульский поход на Пелым и на Пермь был предотвращен. Нечего говорить о том, какой помехой в деле восстановления русского государства был бы захват мятежниками Пелыма и Перми, как помешало бы такое восстанье в тылу борьбе русского народа с поляками и шведами.

Вовремя были предупреждены и волнения в Сургутском и Мангазейском районах. Сибирскую шатость удалось пресечь в корне. И шли на запад к Москве обозы, полные сибирских мехов, и превращались соболя в золото, столь нужное славному русскому народному ополчению в великой борьбе против интервентов.

8

В конце 1612 года князя Ивана Катырева-Ростовского вызвали в Москву друзья его, бояре из полков, Так кончилась сибирская ссылка князя Ивана. Вез он из Сибири в числе прочих пожитков и некую рукопись. А что было написано, знали и многие тоболяне.