А Халльблит бесконечно устал; засим передал он весла чужаку, и прилег на корме, и заснул. А во сне пригрезилось ему, будто покоится он на своем привычном месте в Чертоге Ворона, и вот пришли к нему сестры и сказали: "А ну-ка вставай, Халльблит! Или будешь лениться в день своей свадьбы, лежебока? Пойдем-ка вместе с нами в стан Розы, чтобы могли мы увести с собою Заложницу". И снилось ему далее, что девушки вышли, а он встал и оделся, но когда захотел выйти из дома, был уже не день, но лунная ночь, ибо долго спал он; однако же все равно вознамерился он выйти, но не смог отыскать дверь; потому решил он, что выберется через окно; но стена оказалась высокой и гладкой (совсем другая, нежели в Чертоге Ворона, где вдоль всей стены тянутся низкие окна), и добраться до окон не представлялось никакой возможности. И приснилось юноше, что так смешался он, и так ослабел, что зарыдал от жалости к самому себе и вернулся к постели, желая прилечь, и ло! - и постель, и дом исчезли, словно их и не было, и оказался он на бескрайней и дикой пустоши: светила луна, и вокруг не было ни души. А он все рыдал во сне, словно вовсе утратив мужество, и тут услышал голос: "Это ли Земля? Это ли Земля?"
Тут пробудился юноша, и, едва в глазах у него прояснилось, увидел он здоровяка на веслах и обвисший черный парус; ибо ветер совсем стих, и плыли они по недвижной глади моря, конца которому не предвиделось. День стоял в разгаре, но вокруг лодки сомкнулся густой туман, однако же казалось, что вот-вот проглянет сквозь него солнце.
Халльблит встретился взглядом с рыжим чужаком, тот улыбнулся и кивнул, и молвил:
- Теперь пора тебе подкрепиться, а затем снова сесть на весла. Но ответь, что это блестит у тебя на щеке?
Закрасневшись, ответствовал Халльблит:
- Ночная роса.
Отозвался морской разбойник:
- Для юноши нет стыда в том, чтобы вспомнить во сне свою нареченную и заплакать от тоски по ней. Но теперь берись-ка за дело, ибо сейчас не так рано, как тебе кажется.
С этими словами он втащил в лодку весла, и подошел к кормовой части ладьи, и вытащил из ларя еду и питье, и они поели-попили вместе, и Халльблит почувствовал прилив новых сил, и приободрился малость, и перебрался на нос, и взял в руки весла.
Тут здоровяк встал, и поглядел через левое плечо, и молвил:
- Скоро поднимется ветер и распогодится.
Тут уставился он на парус и принялся насвистывать мелодию вроде тех, что играют скрипки в праздник Йоль, когда девы и мужи кружатся в танце; глаза его разгорелись и вспыхнули, и показался он едва ли не великаном. Тут Халльблит почувствовал на щеке легкое дуновение ветра, а туман рассеялся, а парус заполоскался, и натянулись шкоты, и ло! - туман поплыл над морем, и на поверхности вод заиграла веселая зыбь под ярким солнцем. Тут усилился ветер, и развеялась стена тумана, и легкие облачка заскользили по небу, а парус надулся, и ладья накренилась, и нос челна рассек волну, так, что по обе стороны вспенились белые брызги, и челн полетел стрелой по глади вод.
Тут рассмеялся рыжеволосый разбойник и молвил:
- О черноперый житель сухой ветви, за этим ветром тебе не угнаться, греби не греби; так что втащи-ка весла и повернись, и увидишь, куда лежит наш путь.
Тут Халльблит развернулся на банке и поглядел вдаль, и ло! - впереди синели под лучами солнца высокие утесы, и скалы, и горы незнакомой земли, острова, судя по всему; солнце же к тому времени поднялось высоко и сияло во все небо. Ничего не сказал юноша, но глядел вперед да дивился про себя, гадая, что же это за земля такая; но тут молвил здоровяк:
- О могильщик воинов, разве не похоже, что синева бездонного моря взметнулась ввысь, и цветной воздух обратился в скалу и камень, - столь глубокого оттенка они? А все потому, что далеко еще до утесов и гор; когда подойдем мы поближе, ты увидишь их как есть, угольно-черными, а земля эта остров, и зовется он Островом Выкупа. Там и найдется для тебя рынок, где сможешь выторговать ты свою нареченную. Там сможешь ты взять ее за руку и увести с собою, после того, как договоришься с торговцем девицами, и поклянешься птицей битвы и острием желтого клинка заплатить столько, сколько скажет он.
В словах незнакомца явственно прозвучала издевка, насмешка читалась и в лице его, и во всем его огромном теле, так что мечу Халльблита неспокойно сделалось в ножнах; но юноша сдержал гнев и молвил:
- Здоровяк, чем дольше гляжу я, тем меньше понимаю, как высадимся мы на тот остров; ибо перед глазами моими - только отвесный утес, а за ним громоздятся великие горы.
- Еще более подивишься ты, подплыв ближе, - заверил чужак, - ибо не потому, что мы далеко, не видишь ты ни песчаной косы, ни отмели, ни пологого склона, но потому, что нет их вовсе. Однако не бойся! - ибо разве я не с тобою? - непременно высадишься ты на Острове Выкупа.
Тогда Халльблит замолчал, и спутник его тоже примолк на время, хотя пару раз громко фыркнул от смеха, и, наконец, спросил зычно:
- Маленький пожиратель падали, почему не спросишь ты меня о моем имени?
А Халльблит был высок ростом и отличался недюжинной силой, но сказал он только: