Повесть о советском вампире

64. Выход на поверхность

Как только вышли на поверхность, Тамара Иевлева почувствовала такую головную боль, что дальнейшее воспринимала не очень отчетливо. Она еще помнила гигантский круглый щит комбайна, рывшего тоннель, гусеницы шириной с кровать, какие-то гидравлические сочленения, как у кузнечика, величиной с дом.

Вечерний свет показался очень острым.

Потом головная боль заглушила все, в окне машины «Скорой помощи» проходили знакомые улицы, умиляться им не было сил.

Привезли в госпиталь на Военведе. Мужчин куда-то увели. Она осталась одна с медсестрой в процедурном кабинете.

– Можно я позвоню? – спросила Иевлева.

– Завтра позвоните, – ответила холодно медсестра.

Спорить с ней тоже не было сил.

Вошел врач, молодой, склонный к полноте, щеки составляли значительную часть его лица, на шее у него висел стетоскоп. Глаза смотрели строго и вдумчиво. «Какой умный с виду доктор», – подумала Иевлева и поняла, что ей придется привыкать к своему новому свойству видеть людей насквозь.

– На что жалуетесь? – спросил врач.

– У меня очень болит голова, – сказала Иевлева. – Мне нужна таблетка анальгина, полстакана теплой воды, кровать. И чтоб меня все оставили в покое. Если я не могу позвонить, – она кивнула на медсестру, – значит, на вопросы отвечать я тоже не могу.

– Понимаю, – сказал доктор, не обидевшись. – Вы устали, вам надо отдохнуть. Сестра проводит вас в палату. Вам дадут обезболивающее, поставят капельницу, и спите себе на здоровье… В газетах о вас пишут.

– Этого еще не хватало! – вздохнула Иевлева.

– Нет-нет, все хорошо, не беспокойтесь, – поспешил заверить доктор и, обратившись к медсестре, добавил: – Третья палата.

– Отдельная? – подняла на него удивленные глаза медсестра.

– Третья палата, – повторил врач.

В палате медсестра очень умело поставила катетер на левую локтевую вену, подключила капельницу, дала таблетку и воды запить. Потом что-то еще сказала, но Иевлева не поняла, потому что медсестру она еще как-то видела, но скорее уже спала, чем бодрствовала. Когда она засыпала, у нее возникло чувство, что она летит куда-то с ужасающей скоростью. И там, куда она летела, было темно и вдалеке мерцали звезды. Скорость была просто запредельная. Потом она увидела свой город сверху. И крыши домов, и кроны деревьев в парке. Она увидела знакомую башенку на крыше здания городского универмага на углу проспекта Буденовский и улицы Энгельса. В башенке почему-то стоял Валера, а рядом с ним какая-то незнакомая женщина старше его. Она была стильно одета, но в ней было что-то неприятное. Они смотрели вниз на прохожих и не заметили Иевлеву, а она успела разглядеть их очень хорошо. Надо сказать, что не только незнакомая женщина, но и Валера на этот раз ей очень не понравился. Во сне она не задавала себе вопроса – почему? Просто не понравился.

Далее она никаких снов, скорее всего, не видела или не помнила. Когда открыла глаза, в окне было светло, из коридора доносились шаги и голоса, то есть день наступил, и, видимо, уже какое-то время назад.

Надо отдать должное то ли решительности, проявленной толстым врачом, то ли тактичности органов, но в этот день Иевлеву никто ни о чем не расспрашивал. Ей меняли капельницы, кормили манной кашей, дали принять душ, взяли на анализы кровь, и так далее. Дали наконец позвонить.

Ирка прилетела на такси с бульоном. Не пустить ее не посмели. Но и она ни о чем не расспрашивала. Только внимательно рассматривала Иевлеву, после чего сказала:

– Я не знаю, что с тобой произошло, и ничего мне пока не рассказывай. Будет время – обо всем поговорим. Но одно я могу сказать тебе уже сейчас. Ты никогда так сногсшибательно не выглядела. Или это я не понимала, какая ты красивая. Я бы тоже сходила под землю, если можно.

– Все нормально, – ответила Иевлева. – Ты – красотка. У тебя есть Юра, тебе не нужно под землю.

– А что за странные анализы ты мне присылала? Кто там у нас беременный? – спросила Ирка.

В это время дверь палаты тихо отворилась и на пороге появился толстый доктор и вежливым голосом произнес:

– Ирина Николаевна, я вас очень прошу, мне нужно остаться с больной наедине.

– Говорите при ней, – сказала Иевлева, – она и так знает про меня больше, чем я сама про себя.

– Вы уверены? – переспросил доктор.

– Совершенно уверена, – ответила Иевлева.

– Хорошо, – сказал доктор, – в таком случае… у вас беременность. Если я не ошибаюсь, двадцать первый день.

65. Мысли участкового о будущем

Участковый лежал на койке в больничной палате и слушал дождь. К его соседу по палате, прапорщику, приехала девушка. Прапорщик с девушкой куда-то ушел, и участковый остался один.

Он лежал в больнице уже третий день, совершенно не понимая, зачем его здесь держат. Никаких болезней он в себе не чувствовал, никакие недомогания его не беспокоили. Лежать в больнице было неприятно, но приказано было лежать на обследовании, и, хотя никто вроде особенно и не обследует, лежать все-таки придется…