Повесть о школяре Иве

Таинственная сторожкая тишина нарушалась еле уловимыми для человеческого слуха звуками: прошуршит распластанными по земле листьями фиалок саламандра, мелькнув ярко–желтыми пятнами на черных боках; малиновка с оранжевым горлышком кинется за червячком и упорхнет с ним в дупло; проскользнет змеей безногая ящерица–медяница. Ночью вылезет из своей норы на склоне оврага увалень коротконогий барсук, отправляясь поживиться кореньями, падалью яблок или крольчонком; трусливо прислушивается он к каждому шороху и робко похрюкивает. И только ручей неустанно пронизывает тишину своим стеклянным звоном.

Когда в ненастные ноябрьские дни несется с океана штормовой ветер, великаны–деревья не дрогнут, крепко держатся, широко расставив глубоко в земле огромные узловатые корни, и только гудят вершинами, словно ветер принес с собою голос морского прибоя. А под ними все та же тишина, зловещая в эту сумрачную, дождливую пору. Веками хранит она немало темных людских поступков и кровавых преступлений разбойничьих шаек с больших дорог и грабительских отрядов рыцарей, ради наживы нападающих на торговые караваны купцов или на отряды своих исконных врагов — таких же, как и они, рыцарей–феодалов, междоусобные войны с которыми за личные обиды они вели из поколения в поколение.

Редкий путник осмелится укрыться в лесу от непогоды, уйти в глубь его для отдыха. Каких только волшебных сказок и страшных легенд про леса не создал французский народ! Каких поэм и повестей не слагали про них труверы — поэты–певцы того времени! Они населяли леса злыми колдунами, огнедышащими драконами, огромными львами, козерогами и диковинными птицами. Заколдованная тишина дремучего леса столетиями хранила свои жуткие тайны.

Хотя форель и была двухголовая, она не утолила голода, Но зато дала повод Госелену рассказать, как колдуньи делают на расстоянии все, что им вздумается, — пример тому эта рыба. Когда в траве юркнула саламандра, на мгновение задержав свой бег и словно рассматривая сидящих у костра, Госелен сказал, что это неспроста — ведь саламандры тушат огонь, об этом говорил ему не более не менее, как один очень ученый каноник [6], — и что колдунья, продолжая им покровительствовать, послала саламандру потушить их костер, значит, надо скорей уходить, чтобы засветло выбраться из леса. Доводы были настолько убедительны, что Ив не мог с ними не согласиться. Затоптав костер, надев на спину мешки, они снова стали пробираться вдоль ручья сквозь зеленые заросли.

— Вот твоя добрая колдунья, — сказал Ив, — несмотря на то что все умеет, не избавила нас от этих отвратительных колючек. Смотри, на что похожи наши блио.

И действительно, рукава и полы их камзолов, узких в талии и доходящих до колен, были изрядно изорваны. Изорваны были и узкие, облегающие ноги штаны бурого цвета у Ива и разноцветные (одна штанина красная, другая зеленая) у Госелена. Он хвастался, что происходит от знатного сеньора, почему и штаны у него двух цветов. Исцарапаны были и кожаные низкие сапоги.

Госелен засмеялся:

— Не унывай, мой друг! Нам только добраться до Парижа, а мне — спеть там мою песню, и, клянусь святым отцом [7], у нас будут блио и штаны на удивление всем!

Молодость брала свое — ведь Госелену было девятнадцать лет, а Иву семнадцать. У Госелена были белокурые вьющиеся волосы, светлые глаза и белое смазливое, немного женственное лицо с ярким румянцем. У Ива из-под широкополой, глубоко сидящей на голове суконной шляпы свисали до плеч каштановые волосы Лицо было смуглое, скуластое, с тонким, с горбинкой носом и смышленым взглядом больших темных глаз.

— Не забывай, мой друг, — продолжал Госелен, — что у меня вот здесь, — он хлопнул себя по груди, — зашито письмо к одному богачу марсельцу, хозяину таверны. А письмо от того самого каноника.

Долго болтал Госелен, описывая привольную жизнь в Париже.

Ив шел следом за ним, думая о своем. Он знал об этом случайном спутнике столько же, сколько тот о нем, а именно: что Госелен — жонглер, служил труверу и кормился у него, что тот его бросил, а может быть, просто прогнал, что родом он откуда-то из Шампани. Вот и все. А он сказал Госелену, что родился в деревушке близ Шартра и идет учиться в одну из парижских школ, И тоже все.