Повесть о рыжей девочке

— Ева, — кричит папа, — марш домой!

Дома папа говорит с возмущением:

— Ты что, с ума сошла? Ты взбесилась, большущая корова? Завтра экзамены начинаются, а ты что выделываешь во дворе?

— Я учусь метко бросать.

— Я тебе всыплю так метко, что неделю не сможешь сидеть.

На другой день, рано утром, перед экзаменом, Нина увела Еву в собор. Нина ставит свечку Николаю-чудотворцу.

— Почему Николаю-чудотворцу, а не кому-нибудь другому? — спрашивает шепотом Ева.

— Потому что Николай-чудотворец помогает на экзаменах.

— А другие святые не помогают?

— Нет. Другие помогают в других делах.

Нина крестится перед образом Николая-чудотворца. А Ева думает. И вдруг снова шепотом:

— А в любви кто помогает?

Нина с удивлением посмотрела на Еву.

— В любви? В любви, наверное, богородица.

Ева тоже поставила свечку Николаю-чудотворцу. Ева знает только пятнадцать билетов. А всего билетов двадцать семь. Если она вытащит билет после пятнадцатого, — значит, пропала.

Еве хочется поставить свечку и богородице. Но она не решается. Вдруг богородица сочтет любовь Евы за грех, разгневается и, вместо того чтобы помочь, только все испортит. В любви Ева постарается сама себе помочь. И особенно может помочь камень, брошенный метко, с закидкой.

На пути из собора в гимназию Ева поднимает камни и швыряет то в дерево, то в фонарный столб.

— Брось камни кидать, — кричит Нина, — перестань! Я так волнуюсь, а ты действуешь мне на нервы.

В огромные окна большого зала на третьем этаже хлещет солнце. Стол покрыт зеленым сукном. По зеленому полю Жужелица раскидала белые билетики, номерками вниз. На досках карты — два голубых полушария и еще все части света по отдельности. И ни одной надписи нет — немые карты, висят и ничего не говорят. Сами догадывайтесь, какие где реки, какие города, какие горы, какие заливы, какие моря. Девочки на партах, больные от страха, шуршат книгами, шуршат программами, кусают кончики носовых платков. И шепотом переговариваются.

По белой-белой лестнице величаво поднимаются экзаменаторы. Впереди начальница и с нею учительница географии, маленькая, бледная, темные волосы на пробор. Ева очень любит учительницу географии и никогда не шумит, не хихикает на ее уроках. За учительницей географии идет вприпрыжку Чиж, за Чижом — батюшка в рясе, на груди у него крест. Грива как у льва.

— Идут… — пронесся по залу шепот.

Вошли. Все девочки встали. Начальница ответила легким кивком головы.

«Ах, — думает Ева, — какая важная у Коли Горчанинова мама. И тоже очень прямо держится, как и он».

Уселись за зеленый стол.

Началось. Сразу вызывают трех. Девочки низко приседают перед столом и. тянут билетики, как в лотерее.

Две садятся на стулья, обдумывать свои билеты, а третья отвечает. Хитро устроили со стульями, на которых обдумывают билеты. Один поставили у окна, а другой напротив, у дверей. Зал широченный. И девочки сидят точно в разных частях света. И перемигнуться нельзя, и шепот не долетит, и до парт далеко-далеко. Парты точно третья часть света за Великим океаном..

Уже почти все девочки ответили. И Нина Куликова уже ответила. Вернулась на свое место с малиновыми пятнами на скулах. Глаза сияют.

— Ах, — шепчет Нина, — мне достался чудный билет. Австралия. Я так люблю Австралию. Я видела, батюшка выводил мне четыре и подмигнул Чижу. Ставь-де, мол, и ты четыре.

Ева разволновалась. Что же ее так долго не вызывают? Уже почти все первые билеты расхватали. Что же Еве достанется? Двадцатый или двадцать седьмой?

«Ну что это я, что это? — думает Ева. — Ну провалюсь, ничего уж такого ужасного нет. Осенью переэкзаменовку дадут. Из-за одной географии ведь не оставят на второй год. Очень стыдно так трусить».

И вдруг Ева вспомнила: папа! — и содрогнулась от ужаса.

«Я самая несчастная из всех, — думает Ева. — Я даже тройку не смею получить. Пять, самое маленькое — четыре. А первых билетов уже почти не осталось. Ни за что не вытянуть!»

Наконец вызвали.

Ева идет и не чувствует ног под собой. Все лица за зеленым столом плавают перед Евой, как в тумане. Ева отчетливо видит только белые билетики на зеленом поле.

Кюн, — прозвучал холодный голос начальницы, — берите билет.

Нет, где уж тут вытянуть из целой кучи нужный билет! Чудес не бывает. Ева зажмурилась, схватила билет…

Пятнадцатый! Последний билет из тех билетов, которые выучила Ева. Спасение!

Ева сидит на стуле под окном на широкой дорожке солнечного света и обдумывает билет. Ева прикрылась программой и улыбается. Пятнадцатый билет: острова Суматра, Ява, Борнео, Целебес. Ева знает их, как пять своих пальцев. Климат тропический, ровный. Осадков выпадает много. Острова покрыты роскошными лесами… Обезьяны там не бегают по земле, а скачут прямо с ветки на ветку по деревьям. Дивно! И кокосовые пальмы растут, саговые пальмы, бананы, ананасы, гвоздичное дерево и… перец. А домики дикарей — как птичьи гнезда — на высоких деревьях, чтобы звери не достали.

Ева получила пять.

«Ах, — думает Ева, — дома ни мамы, ни бабушки нет. Кого обрадовать, кому рассказать?»