Повесть о неподкупном солдате (об Э. П. Берзине)

«…Суду Верховного трибунала предаются следующие лица: бывший английский посланник Локкарт и бывший французский генеральный консул Гренар по обвинению в том, что они вопреки международному праву и обычаю использовали свое положение для создания в России контрреволюционной организации… с целью реставрации буржуазно-капиталистического строя.

Лейтенант английской службы Сидней Рейли и… Коломатиано, проживавший по подложному паспорту Сергея Серповского, обвиняются в том, что, зная о планах Локкарта и Гренара, принимали непосредственное участие в их осуществлении, причем Рейли для подкупа латышских стрелков внес Берзину 1200 тыс. руб.»

Из сообщения газеты «Известия» о следствии по делу контрреволюционного заговора Локкарта. 26 ноября 1918 года.

1

— С прибытием вас, Константин Георгиевич! — Биба широко осклабился. — Адвокатишко приказал вести к нему…

— Вот как? Грамматиков уже начинает приказывать? С каких это пор?

— Силу чует! Потому как неделю назад получили оружие. Из Архангельска…

Они торопливо шли от вокзала, стараясь не попадаться на глаза рабочим и красноармейским патрулям. Хотя у того) и у другого были вполне надежные документы… Недаром ведь говорится: береженого и бог бережет.

— А ты, брат Аркаша, что-то подурнел лицом. Опух, размяк. Пьешь, наверное?

— Дык ведь как не пить? После Москвы-то меня господин Кроми пригрели. Ну, а у них спиртяги и вина разного… Один раз живем, Константин Георгиевич. Верно?

— Верно-то верно. Да уж больно рожа у тебя стала препохабная.

Грамматиков встретил Рейли растерянной улыбкой. Правая щека его нервно подергивалась, и адвокат силился все время унять этот тик, прикладывая к лицу влажный носовой платок. Выпроводив Бибу во двор — приглядывать, Рейли потребовал:

— Докладывайте! Какими силами начнете операцию?

— Докладывать, собственно, нечего, — Грамматиков страдальчески сжал кисти рук. — Провал. Полный провал!

Рейли побледнел. Схвадив адвоката за лацканы пиджака, принялся трясти его:

— Говори! Сволочь! Говори! Убью!

— Отпу… от… отпусти… — Грамматиков никак не мог освободиться из цепких рук Рейли. — Скажу! Все… скажу…

Рейли швырнул Грамматикова на диван, нервно закурил:

— Ну!

— Эсеры! Правые эсеры!.. — Грамматиков никак не мог отдышаться. — Сегодня…

— Ну!

— Убит Урицкий! Сегодня!

— Кто? — Рейли впился глазами в адвоката: — Кто стрелял? Ваш человек?

— Не… не знаю. Может быть. Некий Кенигиссер… Студент. Теперь нам каюк! Чека переловит всех как мышей…

— Перестань скулить! — крикнул Рейли. — Подробности известны?

— Пока нет. Знаю только… Идут повальные обыски.

Рейли вскочил. Начал быстро ходить по комнате.

— Немедленно оповестите своих людей: пусть убираются из города. Прячут оружие…

— Сделаю. Я уже разговаривал с некоторыми руководителями пятерок. — Грамматиков не договорил, увидев в дверях запыхавшегося Бибу.

— Шухер! Чека оцепила дом! — свистящим шепотом сообщил он. — Надо сматываться.

Казалось, какая-то огромная сила придавила Грамматикова к дивану. Он испуганно пучил глаза, не в силах произнести ни слова.

— Быстро! Через черный ход! — скомандовал Рейли, вытаскивая наган.

— Нельзя! Чекисты! Надо через чердак… По крышам. Скорее!

Ни слова не говоря, Рейли выбежал из комнаты. За ним Биба.

Грамматиков бился в истерике…

Э. П. Берзин с сыном Петей (1936 г.). Петр Берзин погиб при Сталинградской битве.

Окончив говорить, Берзин откинулся на спинку кресла, закурил. Некоторое время в гостиной стояла тишина, прерываемая только звоном посуды да пыхтением Де Витт Пуля.

Первым заговорил Локкарт:

— План ареста большевистских лидеров, подробно изложенный полковником Берзиным, на мой взгляд, не нуждается ни в уточнениях, ни в дополнениях. — Он помолчал, поставил на столик стакан в тяжелом серебряном подстаканнике и продолжил: — Нам предстоит избрать форму правления для несчастной России.

— Сначала надо перевешать большевиков! — воскликнул Де Витт Пуль. — А потом назначим крепкую диктаторскую группу, которая наведет порядок.

Гренар согласно кивнул головой. И, обратившись к Берзину, с любезной улыбкой спросил:

— Надеюсь, господин полковник, вы не откажете нам в просьбе занять подобающее место в такой группе?

— Я солдат, господа! И привык подчиняться приказам, — Берзин встал, — а не просьбам.