Повесть о недовольном кролике

Все куклы усердно кивают головами: это Петрушка двигает ими. А у кролика тоже мордочка все время в движении: он усердно старается избавиться от банта. Он бьет передними лапками, стараясь когтями сдернуть ленту. Подобное украшение ему явно не по душе.

— Ах ты, неблагодарный! Так-то ты слушаешься своих родителей! — говорит Борек и бросает непослушного кролика снова в клетку, крепко запирая дверцы.

Кролик прыгнул, разбежался, ударился о решетку клетки и запищал от страха.

Борек с Петрушкой удивленно посмотрели друг на друга. Разве они ему что-нибудь сделали? Даже и не думали. Может быть, он голоден? Наверняка он хочет есть. Нет сомнения! Ведь сюда в сад он и ходил добывать себе пищу! Что ж, дадим ему салат. И шпинату тоже. Морковку ему вытащили из парника. И травы нарвали.

Сколько можно просунуть зелени через решетку, столько и получил кролик. Нежный салат, бело-розовые маргаритки, одуванчики с молочным соком — все эти лакомства смотрели на ушастого.

Но кролик сидел в углу, даже не повернувшись в их сторону.

— Давай отойдем, а то он нас боится, — говорит Борек.

— А может быть, он стесняется есть при нас? — рассуждает Петрушка.

Ребятишки отходят к куче песка. Кролик остается в одиночестве в клетке, забросанной зеленью.

— Давай играть в гости, — предлагает Петрушка.

— Дурацкая игра, — говорит Борек. Он хотел было сказать, что эта игра лишь для малышей, но вовремя остановился. Ведь только что он заверял Петрушку, что она уже большая. И поэтому тут же добавил: — Ладно. Ты будешь гостьей, а я хозяином.

— Да-да, я сама, я сама буду гостьей.

— Входите, входите, пани Ясама! Вы постучали?

— По песку. Не было слышно.

— Ладно. Так входите, пожалуйста.

— Целую ручки.

— Надо говорить не «целую ручки», а «добрый день». И вообще..

— Добрый день. Извините, нас много. Мы не затопчем вам пол?

— Нет-нет, проходите, пани архитекторша, проходите вместе с вашими ребятами. Приветствую вас.

— Спасибо, пан адунк. Там мы присядем.

— Надо говорить адъюнкт[2], запомни.

Тогда я не играю.

— Ну и не надо! Смотри, твои дети лезут на пианино.

— Не надоедай, Вит! Байяя, слезь с пианино! Смотри, какая Юлинка послушная! Сидит только на клавишах.

— Ничего, пани архитекторша, ничего! Пусть ребятишки поиграют. Будьте как дома.

— Я говорю, пан адунк, что сегодня человек и не знает, что варить. Что у вас на сегодня, пан адунк?

— Но ведь пани не варит!

— Нет, варит!

— Мадам, вы пойдете в театр?

— Некуда деть ребятишек, пан адунк.

Игра в гости длилась долго. Дошла наконец очередь и до голыша Вита. Тот принимал гостей в ванночке.

Между тем кролик сидел в клетке. Сидел и не двигался. Хвост прижат. Коричневые глазки поблескивают, только носик все время находится в движении.

Нюх кролику подсказывал, что недалеко морковка. И что среди решеток клетки засунуты салатные листья. И еще он чувствовал крепкий аромат сорванной травы, которая уже слегка подсохла. Но у кролика пропал всякий аппетит, ему ничего не нравилось из приготовленного угощения.

Он сидел по-прежнему неподвижно и лишь прислушивался к звукам и запахам, доносившимся в клетку. Он знал, что теперь ему не убежать, не скрыться, хотя пытался это сделать. Прутья клетки не пускали его, крепко держали, как он ни бился об них. Но ветерок и воздух прутья пропускали; ветерок касался испуганного кроличьего сердца и, казалось, напевал:

Тебя зовет и поле,
И лес, и облака:
«Иди к нам, бедный кролик,
Скачи скорей и луга!»

Кролик слушал, слушал каждым своим волоском. Даже лапками перестал стучать. Крольчонок был еще малыш, он родился только в марте и в жизни пока плохо разбирался. Хотя свою семью он покинул уже давно и дружил лишь с ветром, с этим дыханием земли. Его он хорошо понимал. Ветер был его защитником, учил крольчонка распознавать опасность, и благодаря ему кролик частенько спасался от врагов. Но на этот раз ветер его подвел. Вот и сидит он в своей клетке-темнице. Теперь кролик — Петрушкина собственность. Ну разумеется, и Борека тоже.

Птицы сразу поняли, что невидимый враг, скрывавшийся в ландышах, пойман. Теперь они увидели, что это не кошка, а просто-напросто кролик, существо безобидное. И воробьи подлетели к нему поближе. Без опаски уселись на клетку и принялись чирикать:

Ах, бедный добрый кролик,
Какой же ты глупыш!
Ты сам попал в неволю,
Теперь сидишь грустишь…

Ты был неосторожен,
Ты просто ротозей —
У дома прыгать может
Лишь храбрый воробей!

Чирик, чек-чек,
Чирик, чек-чек,
Опасен человек!

Зяблики молчали, только кружили вокруг клетки, выискивая что-нибудь для пропитания. Дрозды внимательно разглядывали кролика издали. Для большей безопасности они не подлетали ближе: вдруг что-нибудь случится? Ведь у кролика и когти есть, и глаза так странно поблескивают.