Повесть о Мизхаппаре (СИ)

- Хорошо - сказал я за Курумбоя, так как наш вождь не мог говорить. Поблагодарив дантиста, мы вышли из его кабинета и, сев на телегу, вернулись в свинарник. К вечеру Курумбой, позабыв слова дантиста, выпил воду, и его зубы мгновенно заржавели. Потом стали сине-зелеными, как масса аккумулятора старого драндулета. Оказывается, дантист, сволочь, на вставные зубы нашего мудрого вождя надел коронки то ли из меди, то ли из жестянки от консервной банки. Кажется, дантист не зря предупреждал Курумбоя, чтобы он не выпил воду, а он не послушал его. Вот, к чему приводит человека непослушание. Но разве такие препятствия могут остановить великого человека с пламенным сердцем. Курумбой с ещё более широким размахом начал работать, реализуя новые и новые проекты века.

- Товарищи соратники мои! Пришло время улучшить инфраструктуру нашего свинарника, пользуясь моим депутатским мандатом! Кто за то, чтобы мы воздвигли монумент мне, то есть вашему вождю Курумбою Корамойгуталину Морикултезак Таппитутуничу около нашего свинарника, пусть подтвердит поднятием руки! Так, против - нет, воздержавшиеся - тоже. Принято единогласно! Поехали подписывать трудовое соглашение со скульптором! - сказал вождь, сев на телегу.

Мы тоже сели на служебную телегу. Курумбой, взмахнув длинным кнутом, ударил по голове Юлдашвоя и агрегат тронулся. Мы помчались в город, где располагался цех скульпторов и художников. Когда мы зашли в одну из мастерских, там сидел лысый и толстый скульптор. Он ел твердый и сухой хлеб, раздробив его с помощью молотка. Короче говоря, мы заказали ему статую Купумбоя с папахой из собачей шкуры на голове и на коне с согнутым мечом.

- Телегу с Юлдашвоям тоже лепить? - спросил скульптор.

- Нет - сказал Курумбой. Подписав контрактное соглашение со скульптором мы вернулись обратно. На следующий день скульптор приготовил раствор из соленой глины, добавив в неё солому и начал лепить исторический памятник великому и вечно незаменимому нашему каминдону Курумбою Корамойгуталин Морикултезак Таппитутунувучу при жизни. Поскольку памятник был отгорожен белым материалом, нам невозможно было наблюдать за работой скульптора.

- Когда люди смотрят, я не могу работать, то есть характер у меня такой, что могу неправильно слепить памятник - сказал скульптор.

Услышав о скульпторе, который приехал из города, стали приходить наши односельчане в надежде понаблюдать за художественной работой великого мастера. Пока скульптор готовил памятник, люди стекались рекой в сторону свинарника из разных уголков нашего села. Наконец, после обеда скульптор завершил творческую работу, и Курумбой пригласил высоких гостей на торжественной открытие, как губернатор Чапаевской области Ебтоймаса Таппаталаровича, губернатора района Зулмата Аламановича, председателя колхоза Бадалова, директор школы Кушкаллаева и т. п. Дурмейл Эвогар, мой отчим и участковый Шгабуддинов сами добровольно приехали, без какого либо приглашения. Настал торжественный момент, и заиграл духовой оркестр. Играли легкий вальс какого-то композитора. Мой отчим, который надел на правую ногу валенок с отрезанным голенищем, на левую - резиновый тапок, взял символический деревянный микрофон-сувенир и позвал высоких гостей к пьедесталу памятника, который был завернут в белую материю похожую на саван. Мы стали аплодировать. Тут губернатор Чапаевской области Ебтоймас Таппаталарович схватил рукой белую скатерть и, когда памятник открылся, мы страшно испугались. Ебтоймас Таппаталарович тоже. Особенно сам скульптор. Памятник выглядел так страшно, что высокопоставленные гости со скульптором бросились бежать. Наши односельчане тоже стали разбегаться, крича " Шайтан! Шайтан!". Я, сами знаете, долгие годы занимаюсь восточным единоборством Кунг Фу. Сделав тройное сальто, с пируэтом "Тулуп", я тоже покатился. Когда скульптор бежал, ноги его зацепились за белую скатерть, похожую на саван, и он стянул голову памятника. Она отвалилась, ещё сидьнее пугая толпу. В результате бедного скульптора затоптали насмерть люди, которые бежали в панике. Таким образом, осиротела навеки мировая культура, утратив замечательного скульптора. Губернатор Ебтоймас Таппаталарович попал в реанимацию, прихватив инфаркта миокарда. Зулмат Аламанович тоже. Лежит он в коме, подключенный к аппарату. Директора Кушкаллаева выгнали с работы. А участковый Шгабудиннов хотел застрелиться, но к несчастью его табнльное оружие по марке "Маузер" заклинило. Скульптора похороним завтра на кладбище имени Чапаева. Поскольку скульптор был Христинином, гражданскую панихиду возглавит мой отчим.

Вот такие, вот дела у нас творятся, Сайитмират-ака.

С физкульт-приветом, колхозник Мизхаппар.

Седьмого февраля две тысяча десятого года.

Заброшенный свинарник у реки.

Тридцатое письмо Мизхаппара

Вчера вечером я пришел в свой отчим дом, взяв отпуск за свой счет, чтобы увидеться со своими приемными родителями. Мы беседовали втроем до полуночи при свете керосиновой лампы, которая называется "Шайтанчирак".