Повесть о хлорелле

— Поразительно, как много человек этот знает, — восхищался Свиридов, забывая, сколь многому он сам научился. — Вообрази, есть такой хищник в пустыне, вроде нашего богомола… Маленькое насекомое. Природа дала этому хищнику отросток на голове с зеркальной поверхностью, отражающей солнечные лучи. Издали она кажется росинкой — как не потянуться к ней страдающему от жажды жучку!

О каждой такой новости Самсон Данилович говорил как о чуде.

Он долго еще рассказывал о своей удачной встрече в поезде, но так и не спросил, не случилось ли что-нибудь дома в его отсутствие.

На следующий день Лина Ильинична передала мужу густо исписанную тетрадь — вещественное доказательство проведенных на реке наблюдений. Лев Яковлевич не ошибся, планктона в водах завода оказалось достаточно, чтобы без хлореллы выращивать мальков. Озадачили исследователей некоторые виды рачков, обычно не встречающиеся в этих местах. По-видимому, их привлекали сюда из реки хорошо прогреваемые воды рукава, обогащенные обильной растительностью.

При первой же встрече с Золотаревым Свиридов спросил его:

— Уверены ли вы в своих расчетах? Не поторопились ли? Помощница вам досталась осторожная, но и несведущая в ихтиологии. Помните, мой друг, наука не прощает легкомыслия.

Это была дань прежнему недоверию к будущему зятю. В глубине души он был уверен, что Лев Яковлевич отнесся к делу серьезно, но не выразить сомнения не мог. Молодой человек истолковал бы это как особое к нему расположение.

— Легкомыслие и мне не по душе, — уверенно ответил Золотарев, — я сделал все, что было в моих силах.

— В таком случае напишем с вами статью. Кто усомнится в наших выводах, пусть проверяет… Да, вот еще что: удобно ли вам подписывать такую статью? Не принято как будто оспаривать установки своего учреждения.

На лице Золотарева отразилось смущение. Не то, чтобы вопрос застал его врасплох, он был к нему готов и в душе знал, что затея дорого ему обойдется. Вся трудность в том, как это выразить, пощадив в то же время чувства отца и сына. Малейшее проявление самоуверенности, неудачная интонация могли бы огорчить Свиридова.

— Не принято, конечно, вы правы — могут призвать к ответу, — без видимого огорчения проговорил он, — но я ведь не только ученый, но и гражданин.

Ответ понравился Свиридову, и он не удержался — похлопал Золотарева по плечу:

— По-моему рассудили, молодец!

— Разрешите теперь задать вам вопрос, — почтительно и вместе с тем не без смущения спросил Лев Яковлевич. — Не опасаетесь ли вы восстановить против себя сына?

Свиридов пристально взглянул на Золотарева и некоторое время не отводил от него глаз. Что значит этот вопрос? Он предвидит огорчение родителей или испугался последствий? Лев Яковлевич не казался ему малодушным, такие люди как будто доводят начатое дело до конца. О многом в те мгновения передумал Свиридов, не пришло ему только в голову, что молодой человек мог просто его пожалеть и в душе пожелать, чтобы ученый держался от конфликта подальше.

— Ведь вы не опасаетесь вызвать недовольство директора института, — язвительно ответил Свиридов. — Почему вы отказываете в мужестве другим?

— У нас ведь с институтом разногласия научные… Не то, что у вас с сыном.

Разговор начинал раздражать ученого. Молодой человек мало думал над тем, что говорил.

— Вы полагаете, что научные расхождения могут возникнуть только у вас? Неужели другие в счет не идут?

— Идут, но от того, что мы с директором разойдемся, он мало что потеряет. У вас может так обернуться, что за ничтожную провинность человек заплатит самым для него дорогим — любовью родителей.

Свиридов понял, что имеет в виду Золотарев, и, впервые почувствовав тепло его сердца, ничем, однако, не обнаружил своей признательности. Хорошо, что он такой, доброта и отзывчивость украшают человека, Самсон Данилович это запомнит. Когда-нибудь в другой раз их разговор будет доведен до конца. Сейчас преждевременно, они еще недостаточно знают друг друга.

Когда статья была написана, Анна Ильинична посоветовала мужу, прежде чем отослать статью, поговорить с сыном.

— Петя, возможно, поймет и уступит… Наш мальчик не настолько глуп.

Она назвала так сына, чтобы пробудить в муже нежные воспоминания.

Самсон Данилович не понял ни намерений жены, ни самой просьбы.

— Наша статья не имеет к нему отношения, она скорее касается меня. Я признаюсь в ней, что хлорелла не везде в хозяйстве полезна. Если уж посмеются, то надо мной — горячим приверженцем хлореллы.

В последнюю минуту она подумала, что статья сделает примирение невозможным, и попросила мужа еще раз все взвесить.

— Не забудь, что решается судьба нашего сына, мы можем его для себя потерять. Ты умный человек. Рассуди еще раз, я прошу тебя. — Она не скрывала своей тревоги, молила и упрашивала. — Лучше лишний раз обсудить и разобраться…