Повесть о глупости

— Поздравляю, дружище, у тебя три ребра раздроблено. Хорошо, хоть стальной каркас не погнули. Тебя молотом что ли били? Врач Константин Фридрихович покосился на принесенное мною тело. — А это что? — Это молот, — ответил я. Врач пощупал его руки, ноги, покачал головой. — Круто… Ладно, ложись, сейчас править будем. Кстати, тебе еще повезло, что челюсть осталась целая. Даже трещинок нету. Я не знал, что и туда тоже вставляют железо. Я прошел в одну из операционных. Сколько раз это повторялось, но я всегда испытывал легкое волнение. Тень волнения. Наверное, что-то вроде генетической памяти. Раньше я больниц вообще боялся. Константин Фридрихович и еще несколько хирургов склонились надо мной. Я слышал звук разрезаемой кожи, возгласы врачей при виде раскрошенных костей. Надо сказать, не такие уж эти звуки отвратительные, как думают некоторые — они ж не тесаком режут. Его почти и не слышно… Пока хирурги собирали мои ребра, я думал. Кому понадобилось убивать меня? И почему они не послали более профессионального… работничка? Ведь знали же, насколько трудно убить Измененного. Он целился мне в корпус, а это практически бесполезно. Почему он подошел близко? Ведь знал, что в рукопашном бою шансов у него никаких. Должен был знать. Я вспомнил человека, которого мы нашли в зачумленном городе. Что это? Где он сейчас? — Константин… — тихо позвал я. — Чего? — Помнишь, мы, команда, нашли выжившего после чумы? — Ну. — Что вы с ним сделали? — А ты как думаешь? Разложили по косточкам… — Что??? — Успокойся, не дергайся, а то лишнего отрежу. Обследовали его. А тебе-то что? — На меня из-за него напали. Лицо хирурга появилось из-за барьера из простыни. — Ты уверен? — А кому нужен простой серомордый солдат? — Ты не простой солдат, вполне возможно, что этот факт кому-то не дает спать спокойно. И потом, драка в этом районе явление нормальное. — А убийцы с носками на голове и с винтовками — тоже? — Не исключено. Трущобы. Вставай, ребра собрали, обмазали специальным клеем. Примерно через месяц он растворится в организме, за это время кости должны срастись. — Воспаления не будет? — Будешь много дергаться — превратишься в ком гноя. Свободен.

Я намеревался остаток ночи провести в здании, а потому пошел в кабинет дежурного. Сегодня Танюшка должна быть. Узел огненно-рыжих волос я заметил раньше, чем его обладательницу. — Привет, — поздоровался я. Таня подняла голову. — Привет. С чем пожаловал? — С приветом, только по дороге злые дяди забрали его. Она кивнула. — Знаю, Константин Фридрихович говорил. Сильно побили? — В порядке нормы, — я сел на стул, чувствуя какое-то неудобство внутри. Наверное, слишком много клея намазали, мешает. — Я посижу до утра? — Сиди. Таня вернулась к книге. Я же, позабыв о скромности, разглядывал ее профиль. «С каких это пор Измененные стали чувствовать?» — подумалось мне. А потом она с укоризной посмотрела на меня и я уставился в окно. Впрочем, за окном глухой стеной стояла темнота…