Потратив немало времени на свой наряд, Гэндзи уже совсем в сумерках появился в доме Правого министра, где его давно ждали. На нем было верхнее платье из тонкого узорчатого китайского шелка цвета «вишня», из-под которого выглядывало нижнее – бледно-лиловое с длинным, тянущимся по полу шлейфом. Это роскошное облачение[7] сообщало облику Гэндзи особое очарование, отличая его от остальных гостей, в большинстве своем одетых в парадные черные одеяния. Вызывая всеобщее восхищение, вошел он в дом Правого министра – и мог ли кто-нибудь сравниться с ним? Увы, рядом с ним померкла даже красота цветов, так что его присутствие скорее умаляло наслаждение, испытываемое собравшимися…
Гэндзи с увлечением предавался всем удовольствиям, когда же стемнело, незаметно вышел, притворяясь сверх меры захмелевшим.
Подойдя к главному дому, где обитали Первая и Третья принцессы, он остановился у восточной двери. Как раз с этой стороны и росли глицинии, поэтому все решетки оказались поднятыми, и дамы сидели у самых занавесей. Края рукавов были выставлены напоказ, словно во время Песенного шествия, что, впрочем, не соответствовало случаю, и Гэндзи невольно вспомнилась изысканная простота павильона Глициний.
– Я сегодня чувствую себя не совсем здоровым, а тут так настойчиво потчуют вином… Не хочу казаться назойливым, но, может быть, вы возьмете меня под свою защиту и спрячете где-нибудь здесь? – С этими словами он отодвинул занавеси боковой двери.
– Ах, что вы! Лишь ничтожным беднякам позволительно искать защиты у знатных сородичей, – отвечали дамы.
Судя по всему, они не занимали в доме высокого положения, но и на обычных прислужниц не походили – благородство их манер и миловидность не вызывали сомнений.
В воздухе, густо напоенном благовониями, слышался отчетливый шелест одежд – видно было, что в этом доме предпочитают во всем следовать современным веяниям, обнаруживая при этом некоторый недостаток подлинного изящества и утонченности. Скорее всего перед Гэндзи были высокородные особы, устроившиеся у самой двери, дабы сполна насладиться прекрасным зрелищем. Разумеется, подобная вольность по отношению к ним была недопустима, но Гэндзи не смог превозмочь любопытства. «Так которая же из них?» – думал он, и сердце его замирало от волнения.
– «Веер отобрали у меня…»[8] Обидно, право… – шутливо говорит он и садится у двери.
– Что за кореец[9] в столь странном обличье? – отвечает какая-то дама. Как видно, ей ничего не известно. Заметив, что одна из женщин, даже не пытаясь ответить ему, лишь тихонько вздыхает, Гэндзи приближается к ней и берет ее руку через занавес.
Ведомо ли вам, отчего я блуждаю? – не очень уверенно спрашивает Гэндзи, и она, видно, не в силах больше молчать:
отвечает, и точно – голос тот самый. Велика была его радость, но, увы…
Мальвы
Дайсё (Гэндзи), 21 – 22 года
Ушедший на покой Государь (имп. Кирицубо) – отец Гэндзи
Государыня-супруга (Фудзицубо) – супруга имп. Кирицубо
Нынешний Государь (имп. Судзаку) – сын имп. Кирицубо от наложницы Кокидэн
Государыня-мать (Кокидэн) – наложница имп. Кирицубо, мать имп. Судзаку
Принц Весенних покоев (будущий имп. Рэйдзэй) – сын Фудзицубо
Дама с Шестой линии, миясудокоро (Рокудзё-но миясудокоро), 28-29 лет, -возлюбленная Гэндзи
Жрица Исэ (будущая имп-ца Акиконому), 13-14 лет, – дочь Рокудзё-но миясудокоро и принца Дзэмбо
Особа по прозванию Утренний лик (Асагао) – дочь принца Сикибукё (Момодзоно)
Молодая госпожа из дома Левого министра (Аои), 28 лет, – супруга Гэндзи
Третья принцесса – дочь имп. Кирицубо и наложницы Кокидэн
Госпожа Оомия (Третья принцесса) – супруга Левого министра, мать Аои и
То-но тюдзё
Укон-но дзо-но куродо – приближенный Гэндзи, сын Иё-но сукэ
Принц Сикибукё (Момодзоно) – брат имп. Кирицубо, отец Асагао
Гэн-найси-но сукэ – придворная дама имп. Кирицубо
Левый министр – тесть Гэндзи
Маленький господин из дома Левого министра (Югири), 1-2 года, – сын Гэндзи и Аои