Повесть о дупле Уцухо-Моногатари. Часть 2

— Я с наследником престола не на короткой ноге, но думаю, что как-нибудь смогу об этом сказать… — ответил генерал.

— Недавно меня призвали к наследнику, — принялась рассказывать сестра. — Когда я была у него, я спросила, что он думает о Пятой принцессе, дочери отрёкшегося императора. Я забыть не могу, какие ужасные вещи он сказал про неё. Сказал, что не может посещать её.

— А как Фудзицубо?

— Фудзицубо устроили помещение прямо перед занавесью покоев наследника, и кажется, ей находиться там очень тяжело. Кормилица её всё время охает: «Что будет с моей госпожой? Наследник ни на кого, кроме неё, не смотрит. Но какие между ними отношения?»

— Всё это напрасные жалобы, — сказал Накатада. — Такие отношения естественны с той, к кому наследник благоволит. Простые смертные тоже не любят расставаться с любимыми, даже на малое время. А что сказал наследник, узнав, что ты в положении? Когда я сообщил об этом отцу, он был в тревоге: «Наследник престола сейчас говорит так, но что из этого получится?» Не может быть, чтобы наследник не любил тебя…

Он недавно сказал мне: «И Фудзицубо тоже в положении, как и ты». Раньше я ничего подобного от него не слыхала, — ответила Насицубо.

Вскоре Накатада распрощался с сестрой.

* * *

Наступил седьмой день первого месяца. Придворные явились во дворец на церемонию присвоения рангов. Правому Министру Масаёри был присвоен второй старший ранг, левому генералу Личной императорской охраны Канэмаса — второй младший ранг, помощнику военачальника Левой дворцовой охраны Цурэдзуми — четвёртый ранг, Мияако — пятый. Придворным дамам тоже присвоили ранги, и главная распорядительница Отделения дворцовых прислужниц, дочь Тосикагэ, минуя один ранг, сразу получила третий.

На соревнованиях по стрельбе из лука левый генерал не присутствовал. Правая команда проиграла. В тот год дворцового пира не было. Последний день крысы[127] пришёлся на двадцать пятое число, и в тот же день Накатада устраивал пиршество по случаю сотого дня с рождения Инумия. Угощение готовила мать Накатада. Она прибыла в усадьбу Масаёри и для того, чтобы поздравить всех с днём крысы. Накатада заранее приготовил великолепные игрушки и угощение для сыновей наследника престола. Он посадил множество кукол в игрушечные коляски (одну — украшенную нитками, другую — позолоченную), впряг в них золотых волов, положил в коляски серебряные и золотые коробочки с едой и расставил фигурки слуг на конях.

Итак, когда наступил день пиршества, мать Накатада прибыла в усадьбу Масаёри в сопровождении шести экипажей.

Перед Инумия расставили двенадцать подносов из аквилярии и на них — золотые чашки с едой. Перед гостями было поставлено множество разных блюд. Приготовили сто кипарисовых коробок с едой.

Масаёри накануне был во дворце до поздней ночи, а в тот день остался дома. Прибыл на пиршество и Канэмаса.

Перед высочайшей наложницей Дзидзюдэн поставили столики, перед принцами — обычные в таких случаях подносы из кипарисовика и коробки с едой; угощение принесли и супруге Масаёри, уложив его в коробки из кипарисовика. Сыновьям Дзидзюдэн и сыновьям наследника престола послали по пять коробок, остальных тоже угостили на славу. Фудзицубо было отправлено десять обычных коробок и десять из кипарисовика. Дзидзюдэн приложила к ним письмо, написанное на зелёной бумаге:

«Мне хотелось в первый же день поздравить тебя с Новым годом, но к моему удивлению я узнала, что ты моих писем не получаешь, поэтому воздержалась. Сегодня Инумия исполнилось сто дней.

Тысячелетья пройдут,

Но сосёнке юной

Помниться будет всегда,

Что её сотый день

На день крысы пришёлся».

Она прикрепила письмо к маленькой декоративной сосёнке и послала Фудзицубо.

* * *

С ночи песенного шествия[128] Фудзицубо находилась в своих покоях одна. Ей принесли письмо высочайшей наложницы, а затем привели её сыновей. Фудзицубо отослала полученные коробки придворным, а Дзидзюдэн написала в ответ:

«Действительно, вот уже долгое время, как я не получаю писем из отчего дома, и даже начала тревожиться. Мне хочется встретиться с тобой. Инумия, наверное, очень выросла.

Принцессе-сосне,

Что и, через тысячелетья

День крысы будет встречать,

Так много

Хочу пожелать я!

Надеялась получить разрешение на посещение родного дома, но мне не дали».

* * *

Дзидзюдэн рассматривала декоративный столик-поднос, присланный к обряду кормления Инумия лепёшкой. На нём, как всегда в таких случаях, было два журавля, птенцы и стояла сосна. На столике рукой Канэмаса написано:

«Праздник ста дней

На день крысы пришёлся.

Пусть тысячу лет

Будет сосёнка наша

Такие дни множить».

— Какая прекрасная каллиграфия! — восхитилась Дзидзюдэн и написала