Повесть о дупле Уцухо-Моногатари. Часть 2

Сын госпожи Сайсё тоже вошёл в покои. Трудно было решить, кто из них лучше, все мальчики были по-своему очень красивы, и взрослые невольно ими залюбовались.

Канэмаса заметил, что его жена и Накатада плакали.

— Что случилось? Почему вы такие странные? Не обидела ли вас чем-нибудь Третья принцесса? Или кто-нибудь из других моих жён? — спрашивал он, побаиваясь возможных упрёков сына.

— Как ты можешь предполагать такое! — ласково улыбнулась ему госпожа. — Накатада собирается отстраивать дом на проспекте Кёгоку, и в связи с этим нам пришло на память грустное прошлое.

— Мне очень больно вспоминать об этом, — серьёзно промолвит Канэмаса.

— Ах, никогда до тех пор я не испытывала такой печали! — вздохнула госпожа.

— Когда я думаю, — сказал Канэмаса, — что явился причиной того, о чём вы сейчас вспоминали, у меня на душе становится очень тяжело. Лучше нам не говорить о прошлом.

— ‹…› — сказала госпожа, и написала, проливая слёзы, —

«О думах мрачных,

Что беспрестанно меня

Когда-то одолевали,

Вспоминать мне

Ныне не больно».

Канэмаса, объятый печалью, сразу же приписал:

«От размышлений печальных

Слёзы на травы густые

Росою ложились.

Ныне же, к счастью,

Этим думам конец.

Разве я не верный твой стражник?»

Накатада, взяв оба стихотворения, покинул родителей и отправился в восточный флигель к госпоже Сайсё.

— Давно я не посещал вас, — произнёс он.

Госпожа велела вынести подушки для Накатада и вышла к нему.

— Не так давно, чтобы я начала беспокоиться. Разговоры с вами для меня очень радостны, и утешенная вами, я спокойно провожу свои дни.

— Я был сейчас у своих родителей. Посмотрите, что я обнаружил среди других замечательных вещей. — И, вытащив из-за пазухи стихотворения родителей, Накатада показал их госпоже.

Она почувствовала глубокую грусть и приписала сбоку:

«Как дом родной отыскать?

Скрыла все тропки

Терпенья трава.

И в зарослях блещут

Обильные капли росы».[351]

Глядя на неё, генерал почувствовал жалость, и взяв кисть, написал:

«Пусть старый дом,

В который ныне

И ты перебралась,

Станет

Благоденствия местом».

Генерал был повсюду известен своей справедливостью. Все в стране испытывали к нему почти такое же доверие, как к Масаёри, и во всех случаях полагались на его мнение.

* * *

Первая принцесса играла с Инумия в куклы. Девочка была так красива, что, казалось, затмевала солнце. И те, кого охватил гнев, и те, кто таил в сердце злобу, при виде её забывали своё недовольство и начинали улыбаться. Даже Фудзицубо вряд ли была столь прекрасна в этом возрасте, никого не сравнить с дочерью Накатада. С ними было пять нянек, и среди них госпожа Мия и госпожа Гэндзи со своими детьми одного возраста, они были сяку в пять ростом, одеты в юбки со шлейфами. С этими детьми Инумия обычно играла. Кроме них никто из посторонних Инумия не мог видеть. Дед её, Канэмаса, очень хотел посмотреть на внучку, но её ему не показали.

Царствующий государь и отрёкшийся от престола император посылали к Накатада сказать, что желали бы послушать чтение записей Тосикагэ, но Накатада как-то отговаривался, и поскольку никаких важных дел не было, он во дворец не являлся.

Он поехал в усадьбу на проспекте Кёгоку и внимательно осмотрел её. Там росли всевозможные растения, цветы и клёны. Тосикагэ в своё время посадил у себя семена деревьев, которые привёз из страны Тан, а также цветы, клёны и разные редкие деревья и травы. Удивительная растительность покрывала искусственные горки. Место было далеко от человеческих взоров. Во время прошлых посещений усадьба ничем не поразила Накатада, но когда он на этот раз внимательно оглядел всё вокруг, он понял, что второго такого места в мире не найти. В саду там и сям были поставлены скалы, со временем покрывшиеся мхом, которые поражали воображение своими причудливыми формами. Накатада подумал, что нет никакой необходимости трогать эти скалы.[352]

* * *

Накатада приказал главе Ведомства построек, который был братом кормилицы Первой принцессы, начинать работы после десятого дня третьего месяца. Главное помещение и флигели с трёх сторон — северной, восточной и западной — были выстроены необычайно красиво. Вокруг усадьбы надо было возвести стену и выкрасить её в белый цвет. В юго-западном углу усадьбы, недалеко от западного флигеля, с южной его стороны, находилась могила Тосикагэ, и Накатада велел возвести над ней часовню. Среди вишен возле южной горки он приказал построить как можно быстрее две довольно просторные и достаточно высокие башни, с западной и восточной стороны, а между ними — высокий арочный мостик. Одно помещение Накатада велел убрать решётками с северной и южной сторон и сказал, что будет жить в нём сам.