Повесть о дружбе и недружбе

— Разъясняю! — веско провозгласил Вэдро. — Дополнительная информация. Всемогущий электронный думатель, решатель и отгадыватель отвечает верно, правильно на любой корректно поставленный вопрос. Он отвергает вопросы некорректные, то есть содержащие заведомо ложную информацию, типа: «Почему у привидений короткая стрижка?» Он не отвечает на вопросы, имеющие эмоциональную подоплеку, типа: «Почему да отчего на глазах слезинки?» Он оставляет без внимания вопросы, содержащие неопределенность, типа: «В чем смысл жизни?» Он игнорирует риторические вопросы типа: «Иван Иваныч, вы ли это?» Восклицание: «Нечестно!» — отметается. Заявление: «Сами же говорили, что всемогущий!» — подтверждается.

— Все равно нечестно, — проворчал Андрей Т.

Он понял, что дело дрянь. Вторая попытка обвести вокруг пальца хитроумное Вэдро провалилась тоже. Ну, и с чем же мы теперь остались? Задачи ему давать бессмысленно. Если и есть на свете задачи, которых ему не решить, то я их не знаю и придумать не сумею. Дурацкие вопросы он отметает. И прямо скажем, правильно делает. Я бы на его месте тоже отметал. Поэтому остается… Что? Вернуться к себе и лечь в постельку. Я буду в постельке нежить свою ангину, а Генка будет гибнуть и пропадать. Очень мило.

Все горе ведь в чем? Всемогущий. Значит, все может. Все задачи. Все вопросы. Все загадки. Все теоремы…

Постой-постой! Кто-то что-то мне про это говорил. То ли мне, то ли при мне… Неважно. Что же это было? Ага. Что со словом «все» должно быть связано какое-нибудь исключение, а иначе получается парадокс… Парадокс! Ну держись, Вэдро! Всемогущий? Я тебе покажу всемогущество, ты у меня попляшешь. Сейчас… Сейчас… Ага! Только надо сначала его подготовить. И Андрей Т. вкрадчиво осведомился:

— А можно, я спрошу просто так, не в порядке? Я не все понимаю и хотел бы уяснить…

— Разъяснение? — весело рявкнул Вэдро. — Готов!

— Значит, вы можете ответить на любой корректный вопрос.

— Да.

— И можете решить любую задачу…

— Да!

— И можете придумать любую задачу и любой вопрос…

— Да!

— Любой-любой? Любую-любую?

— Да! Да! Да! Всемогущ! Думаю, придумываю, решаю! Думаю, загадываю, отгадываю! Всемогущ!

— Прекрасно, — произнес АндрейТ., задыхаясь от возбуждения. — Отлично. От скромности вы не умрете.

Хвастливое Вэдро секунду молчало, а затем объявило высокомерно:

— От скромности не умирают. Скромность не смертельна. Кроме того, я вообще бессмертен.

— С чем вас и поздравляю, — сказал Андрей Т. — а теперь разрешите вопросик уже в порядке.

— В рамках второго испытания?

— Да. В рамках.

— Готов!

— Вопросик, — проговорил Андрей Т. и изо всех сил стиснул кулаки, чтобы не трястись. — Такой, значит, вопросик. Дано: вы можете придумать любой вопрос. Требуется ответить: можете ли вы придумать такой корректный вопрос, на который сами же ответить на сможете?

Вэдро сейчас же гаркнул:

— Да!

На дисплее справа налево понеслись светящиеся слова:

ВТОРОЙ ВОПРОС ПОДВЕРГНУТ ОТВЕТУ НЕЙТРАЛИЗОВАН ОТВЕТ ВЕРЕН ВЕРЕН ВЕ…

И в ту же секунду Вэдро столь же горделиво и уверенно гаркнул:

— Нет!

И немедленно, тоном ниже:

— Да.

И тут же, почти уже робко:

— Нет…

На дисплее началась каша. Натыкаясь друг на друга и болезненно дергаясь, то пускаясь вскачь, то едва ползя, двигались там такие примерно строки:

НЕЙТРАЛИЗДОТВЕТ 7777 НЕТ ОТВЕТГНУТВОПР ДА 777 ДНЕТНДА ВЕРНЕВЕРВЕТ НГУЖ…

Андрей Т. рыдал от счастья. Можно было представить себе, что сейчас творится в электронных кишках этого самодовольного идиота! Анализируя начало коварного вопроса, Вэдро обнаруживало ключевое выражение «можете ли» и по своему всемогуществу немедленно отвечало «да». Но через долю секунды в анализатор поступало выражение прямо противоположное: «сами же… Не сможете», и приходилось все по тому же всемогуществу отвечать «нет». И не было этому конца.

Вэдро отчаянно боролся с этой логической икотой.

— Да! — хрипел он. — Днет! Нда! Данетданеда! Днднет! Ндет! Нечестно! Дандн!..

Включились и беспорядочно замигали все круглые лампочки, сколько их было. Во всех шкафах-сундуках бешено хлестали перематываемые магнитные ленты. Панически гудела, набирая обороты вентиляторов, система охлаждения. А на дисплее уныло, словно осенние мухи, ползали вокруг странного слова «бндэщ» покосившиеся семерки…

— Ндюк!.. — из последних сил выкрикивал Вэдро. — Амндгу!..

Потом лязгнул ржавый замок, и распахнулись настежь низкие дубовые ворота, пропуская в комнату поток радостного солнечного света и свежего воздуха. Протрусила и скрылась поджавшая хвост овчарка. И прошел между рядами шкафов-ящиков с деловым видом Конь Кобылыч, но уже без берданки, в черном рабочем халате и в очках с мощной оправой, похожий на физика-теоретика из какого-то кинофильма. Он удалился в дальний угол комнаты, чем-то там щелкнул, и Вэдро, прощально гукнув, смолк. Наступила тишина.

— Опять тебя, родимого, зациклили, — произнес Конь Кобылыч с состраданием. — Ума много, а толку мало… Эхе-хе-хе-хе!..