Повесть, которая сама себя описывает

Вторая неприятность была такая, что эту безобразную сцену наблюдала из множества окон чуть не половина родной школы, потому что драка по случайности произошла на школьной спортплощадке. Так что Стиву опознала чуть не половина школы, и не все входящие в эту половину были готовы в случае чего Стиву отмазывать; а имелись и прямые недоброжелатели.

Третья же состояла в том, что милиционер пострадал серьезно. У него в больнице, куда его доставила «Скорая», обнаружили сверх обычного в таких случаях сотрясения мозга еще несколько переломов. Среди которых только один перелом оказался ребра, а остальные — вполне сериозные. Включая даже такую гадость, как перелом верхней челюсти.

Но и это еще не все. Более того: что тут выше автор называл тремя неприятностями — так это еще не неприятности. Настоящие неприятности начались дома. Потому что там имеются двое родителей, и вышеописанная драка им сильно добавила хлопот, а у них и без того хлопот довольно. Ведь пришлось разговаривать с пострадавшим, а это было нелегко. Потому что он случайно оказался полковником милиции и типа взяток не берет и разговаривать не хочет. С такими людьми, которым раньше надо было тщательнее заниматься воспитанием сына, а теперь этим воспитанием займутся специальные соответствующие органы. Родители давай с ним разговаривать еще более ласково.

Но когда он узнал, что это за родители такие, он вообще озверел. Потому что совсем оборзели эти мажоры! Они будут людей калечить, а папочка — прикрывать? Пострадавший, узнав, в чем дело, вообще не захотел с родителями разговаривать. И даже бормотал что-то такое политически вредное. Пришлось самому батюшке с ментом поговорить и убедить его не путать своих баранов с государственными. Насчет баранов договорились, но Стиву полковник прощать не хотел. Не потому, что был уж такой принципиальный большевик-ленинец, хотя и поэтому, между прочим, тоже; но, сверх того, Стива несколько раз пнул его между ног, да слишком сильно, и там нечаянно случился перелом в области малого таза, ну и мошонке между делом перепало. А полковник для чего-то чрезвычайно дорожил своей мошонкой. И решил, что этому хулигану устроит то же самое по мошонке. И вдруг такая закавыка — сын таких людей. Но подполковник не сдавался. До тех пор, покуда не оказалось, что мошонка хотя и пострадала, но ничего непоправимого с ней не произошло. Тогда пострадавший несколько поуспокоился. А уж что до всего остального, то за остальное родителям пришлось извиняться вполне достаточно. Достаточно очень много во многих отношениях. Потому что эта история могла и самому батюшке повредить в глазах соратников по партии, а этого батюшка терпеть ненавидел.

Вот после этого были настоящие неприятности. Первый раз в жизни тогда батюшка навешал Стиве люлей, и Стива хотя и не смел сопротивляться, но почувствовал, что, если бы смел, не так бы это было просто, батюшка-то еще ого-го. Так-таки и навешал, да еще и политически недальновидно — в присутствии обслуги. Которая с тех пор стала совсем бояться и папу, и сына. (И уже не говоря о бабках! Они и без того были очень даже карманные, а после этого батюшка оставил Стиву совсем без воздуха, факт. Если бы не Кирилл Владимирович, пипец бы Стиве медленный и ужасный.)

В другой раз, будучи удручен, избил весь девятый «А», по очереди, понятно. Так-таки и избил: с утра, несчастный, сказал соседу по парте: «Сегодня изобью всех ашек», а того дернул же черт скептически посмеяться, ну Стива и избил. Не всех, правда, троих или четверых, но остальным повезло чисто случайно.

А что касается Клавушки (да, вот именно: именно что касается Клавушки? Шутка), то Стиве не так уж и хотелось ее чпокнуть, но почему бы и нет, и всяко прикольно было, как она стремается. А сегодня настроение было лирическое, и он помечтал: а чего в жизни не бывает — вдруг бы сегодня взяла и дала. Ради праздничка.

Стива подумал — а не включить ли видик и под соответствующую кассетку затворчик-таки передернуть? Но взглянул на часы и пошел умываться. Хотел было принять ванну, но решил ограничиться душем. Горячим-прегорячим. Долго выбирал пасту, потом включил щетку и долго чистил зубы. Зубы — это главное. Жужжал минут десять.

Пошел на кухню. Голый, батюшки мои, голый! Прямо фактически нагой! Матушку бы схватил Кондрат. За одно место. Шутка. Конечно, поридж и высокий стакан молока. Поридж очень полезен и престижен, но не очень вкусен. Но когда дома матушка, спорить не приходится. Потому что чревато нудными красноречивыми последствиями. Но когда он еще и холодный! Прикажете еще подогревать, кухарничать?