Повесть из собственной жизни: [дневник]: в 2-х томах, том 1

Скажи мне, ветка Палестины,
Где ты росла, где ты цвела?..
…………………………
Прозрачный сумрак, луч лампады, —
Кивот и крест, символ святой…[26]

Кивот! Жеребятниково. Как это мило, родно! Помню старый дом снаружи, помню старый сад, старые ели. Помню мезонин, где мы жили, пока Папа-Коля был в Москве. Как там было хорошо! Помню Владимира Федоровича, Марию Владимировну, Тоню, Лялю…[27] Да Лизу, няню. Пирожки с капустой. Как там было хорошо! Мирно, беззаботно жили мы там! Какие хорошие воспоминания о Жеребятникове. Теперь там, вероятно, погром. Вот когда встают воспоминания у меня — лес на горе, хохлик[28]… О, если бы мне всю жизнь представлялось это так ясно! Никогда больше там не буду, никогда не увижу того, что так радовало меня, и счастливы мои воспоминания, не увижу больше никогда, никогда. Но что это? Я плачу. О чем! О прошлом. Но к чему расстраивать себя? Оно все равно не вернется. А я еще дитя. Что ждет меня впереди? Может быть, слава, гениальность. Может быть, сбудутся мои мечты. Не знаю.

11 ноября 1917. Воскресенье

* * *

Цветком полевым на опушке цвела я,
Порой разговоры с цветами вела я,

Меня по ночам освежала роса,
А днем улыбалися мне небеса.

Сестрички, росли там и жили мы дружно.
Так весело жили, что вянуть не нужно.

Нас девушки утром, с зарею, не рвали,
И, бегая по лесу, нас не топтали.

И дождик поил нас порой благодатный,
И ветер в жару обдувал нас прохладный.

Зефиры над нами все лето играли,
И мир, и свободу, и жизнь восхваляли.

Нам солнце с небес улыбалося с лаской,
И жизнь нам казалась волшебною сказкой.

Но красное лето к концу подходило,
И яркое солнце бледнее светило.

Холодные, серые дни уж настали.
Зефиры умчались, и листья опали.

С мольбою в сердцах мы, дрожа, увядали,
Счастливую жизнь навсегда покидали…

Русалки

По реке, в час ночной, по долине
Мальчик с кладью тяжелою шел.
Уходя с каждым шагом все дальше,
В темный бор наконец он пришел.

И, усевшись под деревом, тихо,
Перед быстрой широкой рекой,
Он сомкнул свои сонные глазки,
Освещенный прекрасной луной.

Он заснул. В это время из речки,
Вереницей, одна за другой,
Выплывали на берег русалки,
Освещенные полной луной.

Собралися они в хороводы
И запели про чудный дворец,
И про синие, быстрые волны.
Про чудесный волшебный ларец.

Мальчик спал и не видел русалок,
Только слышал таинственный хор…
А на небе луна улыбалась,
И шумел, и стонал темный бор.

И кружились и пели русалки,
Звезды сыпали им небеса.
Вдруг заметили мальчика. Злобой
Засверкали их злые глаза.

«Ты проснися, проснися, малютка,
Опустись к нам скорее на дно.
Там ты встретишь приветы и ласки.
Поджидают тебя там давно…»

И проснулся, проснулся, бедняжка,
И, наслушавшись ласковых слов,
Он готов прыгнуть в бурную воду,
Он на дно опуститься готов.

«На земле тебе плохо живется,
Посмотри — набегающий вал
Тебя к счастью умчит»… И малютка,
Опьяненный надеждой, упал.

* * *