Повесть и рассказы

Тем временем «фермер» принес воды из пруда и стал отмывать грязную коросту с кузова. Наконец машина заблестела, свет проник сквозь стекла, и мы поехали, а шофер заговорил:

— Не знаю, чего и делать? Жена волнуется, куда я на двое суток пропал? Сын ждет, и сам я устал как черт… Нет, поеду домой! — Он метался, раздираемый противоречиями своего характера.

— Да, конечно, домой! Поберегите вы свое здоровье!

— Да, домой, домой. Потом, я не знаю, чего у меня там младший выкинет, он мне всегда сюрпризы представляет. Такой хитрюга. Но я это из него выбью, ничего!

И вот мы наконец приехали. Вот уже моемся, чистимся, прощаемся с «фермером».

— Домой, домой, к Анне Ивановне, — говорит он, уходя, и мы видим из окна, как прямо у подъезда гостиницы он берет пассажира и уезжает.

— Вот тебе и домой! — смеемся мы, но не успеваем ничего обсудить, как его машина лихо разворачивается у гостиницы, и в распахнувшиеся дверцы вываливается целое семейство с детьми и чемоданами.

— На вокзал съездил!

Нет, не поедет он домой — характер не позволяет.

И мы понимаем, что зря он лупит своего младшего сына.

1968

ТЕПЛО ДРУЖЕСКОЙ РУКИ

ПОБЕГИ ИЗ ПОДЕБРАД

Подебрады — небольшой курортный городок, расположенный возле старинного замка чешского короля Подебрада, чья конная статуя украшает центральную площадь. Мы вдвоем приехали сюда осенью на отдых и лечение.

В конце прошлого века здесь был открыт горячий целебный источник. Один наш пражский друг сказал как-то:

— Чехословакия стоит на горячих ключах и подземных целебных озерах. Там, где их воды прорываются наружу, мы строим курорты.

Так произошло и в этом случае: после открытия источника городок стал быстро развиваться и превратился в благоустроенный курорт. Он не так знаменит, как Карловы-Вари и Марианске-лазне, но именно это нас и соблазнило. Кроме того, мы знали, что главный врач санатория доктор Филипп — известный знаток болезней сердца.

Правда, мы забыли о том, что от Подебрад до Праги всего пятьдесят километров. Было трудно удержаться от соблазна и не ездить в прекрасную стобашенную столицу Чехословакии.

А чем больше мы смотрели на Прагу, тем больше нам хотелось смотреть еще и еще. И до сих пор, закрыв глаза, я могу показать себе чудесный цветной фильм. Вот я стою на площади перед Градом — резиденцией чешских королей. Здесь, в мрачном зале заседаний, бурные политические споры в былые времена нередко кончались тем, что более сильная партия подвергала своих противников «дефенестрации» (от латинского fenestra — «окно»), то есть попросту выбрасывала их из окна на мостовую.

Позади меня собор святого Витта. Он чем-то напоминает причудливую остроклювую птицу. Впереди — Тынский собор, похожий на межпланетный корабль. Оба храма стремительно вознесли свои шпили в бесплодном усилии взлететь к звездам.

Наука избрала другой путь. Дорогой смелых догадок, точных вычислений, дорогой свободных усилий ума наука оторвала тяжесть от Земли и бросила ее в межпланетное пространство, чтобы постичь то, что казалось непостижимым.

А на Земле так и остались стоять символы религиозного устремления ввысь — построенные лучшими зодчими, украшенные лучшими художниками и скульпторами своего времени готические соборы Европы. Внизу, подо мной, розовые водопады черепичных крыш ступенями сбегают к Влтаве. Цветущие вишни и яблони окружают дома громадными белыми букетами.

Среди расступившихся зданий, в скверах, на площадях, — памятники народным героям, музыкантам, ученым. Одни задумчиво сидят в своих тяжелых одеждах, другие грузно застыли на конях, третьи проповедуют, простирая бронзовые руки.

На высоком постаменте стоит танк. По обе стороны пьедестала — нимфы. Они трубят в горны, возвещая победу. Это первый советский танк, ворвавшийся в Прагу. На нем следы боевых ранений и многих дорог. Он поставлен здесь как символ благодарности освобожденного народа нашим воинам.

А что за венок лежит у стены старинного дома? Здесь были расстреляны фашистами в 1945 году чешские патриоты. Имена их начертаны на мемориальной доске. Такие доски и просто надписи, украшенные цветами, часто встречаются в городах Чехословакии. Мимо этих скорбных надписей невозможно пройти равнодушно, и мы не раз присоединяли свои букеты к безымянным венкам у стены.

Группа советских граждан возложила венок на могилы советских воинов, павших в боях за Прагу. В торжественной и скорбной тишине мы шли между ровными рядами могил. Неугасимый огонь горел в светильниках. У памятника сменялся караул. Пражане смотрели на нас. Некоторые из них пришли с цветами и положили их на солдатские могилы. Я заговорила с какой-то женщиной. Она объяснила мне, что каждый раз, навещая могилу матери, заходит и на это кладбище, чтобы возложить цветы на могилы советских солдат.