Повесть эльфийских лет

– Но я-то откуда знал? – попытался оправдаться его приятель. – Я и подумать не мог, что они решат, будто в жреца вселились злые духи!

– Ага, ты, значит, не подумал, а нас теперь обоих в жертву принесут! А ведь так хорошо все могло закончиться!

Закончиться, действительно, все могло хорошо. Но, увы, закончилось плохо. После того как Ларон – вот уж у кого точно мозгов оказалось немного! – выдвинул соплеменникам ультиматум, гоблины посовещались-посовещались и дружно решили, что раз такая глупая идея пришла жрецу в голову после разговора с «гостями», то они в этом и виноваты: натравили на жреца злых духов. А раз так, надо срочно всю эту компанию отнести к кому-нибудь знающему. И побыстрее. И желательно все сделать так, чтобы от «гостей» и следов потом не осталось. Единственная странность заключалась в том, что Ларона Папирэани посадили в ту же клетку, что и троллей. Хотя сам жрец дружелюбно пояснил, дескать, это так, на всякий случай, вдруг злобные колдуны и очарованный ими несчастный Ларон связаны теперь невидимой нитью, а если ее разорвать, жрец погибнет, чего допустить никак нельзя…

В общем, несли их всех вместе. Гоблин поначалу возмущался, как и наемники, а потом просто махнул рукой, улегся на дощатый пол в клетке и, свернувшись калачиком, мирно уснул. Как он умудрялся это делать при таком-то шуме, оставалось загадкой.

В конце концов Иоганеру надоело огрызаться и он отвернулся от приятеля. Но не тут-то было.

– Слушай, – мгновенно поменял тон Мартиан, – а если… – Он на миг задумался, а после перешел на оркский, полагая, что никто, кроме Румиела, его не поймет. – А что, если дождаться, пока они нас куда-то принесут, а потом попытаться накинуться на охранников и…

– И ничего не выйдет, – мрачно буркнул, не размыкая глаз, Ларон, все на том же оркском. – Справа от клетки идет громила с алыми перьями, привязанными к копью. Он знает этот язык. А тот, что с заточенной костью в носу, знает кентаврийский. Переходить на эльфийский, наречие тренти или фавнов тоже не советую. Понимают, гады, не я один тут такой грамотный.

– Джальдэ, – только и смог выдохнуть Мартиан.

Молодой жрец коварно хихикнул:

– Их знания не ограничиваются этими словами. Правда, Мэйхол? – окликнул одного из воинов.

Тот пожал плечами:

– Прости, жрец.

– Да ладно, ничего, – отмахнулся гоблин. – Я-то что… Это им нужно волноваться…

– А куда нас вообще несут? – попытался разведать обстановку Мартиан. – И главное, зачем?

Низложенный жрец сделал наивное лицо:

– Ничего особенного, в жертву принесут. Отрубят голову, потом четвертуют, кровь соберут в специальные сосуды, добавят зерна, чтобы не сворачивалась, затем…

– Избавь нас от подробностей! – жалобно простонал Иоганер. Ему хватило услышанного.

Ближе к вечеру всю троицу принесли к месту назначения. Это оказалась какая-то деревенька. Хотя, надо заметить, она была раза в три больше той, где тролли познакомились с Лароном. Клетку поставили посредине площади, на которой столпилась куча народу, и через несколько минут появился гоблин, одетый в черные одежды, раскрашенные алыми знаками. Отворилась дверка, и мрачный Ларон неспешно вышел из клетки. Мартиана и Иоганера не выпустили.

Некоторое время на площади царило молчание, а затем гоблин в черном вскинул длань и заговорил:

– Вижу! Вижу, темный дух вселился в тебя! Выпей это. – В руках его сама собой появилась деревянная чаша. – И уже назавтра, после обряда, демон уйдет посрамленный!

Незадачливый жрец осторожно принял чашу из рук говорившего, принюхался и одним глотком осушил. Постоял несколько мгновений без движения… А потом рухнул на землю как подкошенный.

– Отравил? – потрясенно пробормотал прильнувший к решетке Иоганер.

– Черт его знает!

В отличие от встревоженных троллей, местное население, казалось, совершенно не удивилось происходящему – не раздалось ни звука, ни вздоха… Двое зеленокожих воинов подхватили на руки тело и потащили его куда-то в глубь деревеньки. А по губам того, кто был одет в черное, скользнула легкая усмешка:

– А этих подготовьте к жертвоприношению. На рассвете все будет сделано.

Вся подготовка заключалась в том, что троллей вытолкали из клетки и, туго обмотав веревками руки и ноги, привязали к дереву.

Ночь спускалась на джунгли. В ветвях надрывно кричала невидимая птица. Над головой возвышалась пирамида, похоже созданная именно для жертвоприношений. Оба тролля уже много раз пытались освободиться, но безрезультатно: связали их на совесть. Ни разорвать, ни развязать путы было нельзя. Чуть поодаль стояли четверо гоблинов. Перекидываясь короткими фразами, они изредка косились на пленников и явно ждали наступления рассвета.

Темная фигура неспешно подкралась к охранникам и поинтересовалась:

– Что там с ними?

– Да все в порядке, – хмыкнул один из гоблинов. – Пока не… Жрец? Ты что здесь делаешь?!

– Темные духи покинули меня, – хмыкнул зеленокожий. – И верховный жрец прислал вам этот кувшин в благодарность за то, что вы исправно несли службу.

– Спасибо, – удивленно протянул один из воинов.

– Не за что, – улыбнулся Ларон и растаял во мраке.