Поверить в мечту

— Мне любопытно другое, — задумчиво произнесла Слава, — ради чего он вообще тут живет? Неужели у них такие строгие законы, что нельзя развестись?

— Ну, вот сейчас и спросим, — командир решительно толкнул дверь.

Не тут-то было, старые приятели заперли ее изнутри.

— Можно? — тот из малоросликов, которого Барри, знакомя со Станом, назвал старшиной, ловко протиснулся к двери и начал ковырять в замке тоненькими металлическими стерженьками.

Это что, домушник, что ли? Вспомнила Слава знакомое из новостей словечко, ну и отрядик у них подобрался!

— Фанни самый лучший открыватель! — гордо сообщил Барри, когда замок, тихо щелкнув, сдался, — его весь город знает.

— Что такое — открыватель?

— А разве у вас таких нет? — Хумили дружно изумились, — а как у вас открывают замки, если случайно потеряют ключ?

— Вызывают слесаря, и он ставит новый замок, — вздохнула Слава, вспомнив, во сколько нервов и денег обходится такая процедура.

— Новый замок?! — по несчастно распахнутым карим глазкам можно было понять, какую душевную травму нанесло им это сообщение, — а старый?

— Не знаю, — пожала плечами женщина, она и действительно никогда не задумывалась о такой ерунде, — наверное, выбрасывают. Или ключи новые делают… нет, не знаю.

— Тсс! — потихоньку распахнувший дверь Стан прервал их увлекательное общение, — они на втором этаже, идите тихонько!

— Можно, я первый? — поймав утвердительный кивок Стана, Барри набросил на себя маскировочную сеть и шагнул вперед.

Лестница оказалась сложенной из камня, и это порадовало командира. Легче будет подобраться незаметно, мысль о том, чтоб прийти в открытую, сдохла сразу, едва он вошел в башню. Судя по выплескам эмоций, разговор между старыми друзьями давно вышел за рамки ностальгических воспоминаний. А может, никогда таковым и не был.

— Шарик! Отправляйся наверх и давай нам всем картинку, — шепотом скомандовал Стан, и Слава бросила на него виноватый взгляд.

Умение пользоваться унсом как второй парой глаз и ушей пока не входило в число ее привычек.

— …она не знала, на что идет, когда брала мой браслет?! Инвард, ты противоречишь самому себе! Меня провели как ученика скорняка на пушном рынке! Вместо куницы подсунули кошку, да еще и с котятами!

— Как ты можешь так говорить о любимой женщине?

— Любимой она была мне только до того момента, как я узнал об ее истинном лице. Изворотливая лгунья, готовая ради своей королевской репутации притворяться любящей женой, что может быть противнее!

— Значит, ты ее не любил…

— И это ты мне говоришь? Ты, который бросил ее в положении и помчался развлекаться в объятиях веселых южных красоток и морских дев? Скажи еще, что этого не было, чтоб я посмеялся от души! Ведь мы везде ходили вместе!

— Я получил письмо… нет, я не оправдываюсь, я действительно был дураком, — голос Инварда звучал глухо и устало, — и мне это уже очень хорошо объяснили. Но почему ты не позвал меня тогда? Почему не дал по-дружески в морду, или не вызвал на поединок?! Не захотел объяснить, какой я кретин? За что ты держался столько лет, Ральдис?!

— Я надеялся, что она родит мне ребенка… — так же глухо пробурчал консорт, — ради него я бы ей все простил.

Волна боли, вспыхнувшая в душе адмирала, отозвалась в висках Стана легкой ломотой и парень еще раз напомнил себе о щитах. А потом послал через унса вызов главной моряне и решительно шагнул на ступени.

В комнате, служившей консорту одновременно и гостиной и кабинетом, властвовал полумрак. Почти наглухо задвинутые шторы не впускали сюда ни грана яркости погожего летнего дня, и все, что освещало помещение — это единственная свеча, стоявшая на полке камина.

Адмирал сидел в одном из двух кресел, стоящих у холодного очага, а высокий, чуть сутулый мужчина, покачиваясь с пятки на носок, стоял перед ним.

— Что это за штука? — очень вежливо спросил Стан, и к Славе махом вернулось все прежнее беспокойство.

Чрезмерная вежливость всегда была у Костика признаком особой тревоги. И хотя она ничего не видела, и пока не могла понять, про что он спрашивает, но в том, что Стан усмотрел нечто нехорошее, была совершенно уверена.

— Зачем вы сюда пришли?! — злобно прорычал адмирал, — Я вас с собой не звал!

— Простите, пожалуйста, ваша светлость! — почти ласково извинился Костик, — но поскольку мы союзники, я считаю себя вправе уточнить, за что именно вы готовитесь отдать свою драгоценную жизнь?!

— А с чего ты взял, щенок невоспитанный, что я собираюсь перед кем-то отчитываться? — едкий ответ Инварда разозлил Славу до глубины души, но почему-то никак не подействовал на её сына.

— Скажи, мать моего народа, — задумчиво поинтересовался он, осторожно обходя кресло адмирала со стороны камина, — ты встречала когда-нибудь такие игрушки?!

Ярослава даже головой тряхнула, согнать непонимание, это он о чем? И с каких пор она мать какого-то народа? Чуть толкнув землянку бедром, мимо нее, с уже привычной стремительностью проскользнула моряна, замерла на миг возле маленького одноногого столика. Ярослава успела мельком заметить, что между бокалами и вазами стоит нечто непонятное, и хотела тоже шагнуть поближе, рассмотреть.