Поверить в мечту

— Ты сейчас сказал неправду, — вдруг огорчилась Инделирри, и села прямо в траву, — и сам прекрасно это знаешь. Ты любишь не ее. Истинная любовь всегда состоит из двух половинок, обоюдного единения душ и тел. Те, кто этого не испытали или не знают, будут спорить и приводить неопровержимые аргументы, но они лукавят и лгут. Если нет хоть одной половинки, или не соблюдены условия это уже не любовь. И ты сам все знаешь, только упорствуешь. Скажи… ты любишь персики или груши?

— Яблоки. Желтые, с прозрачными от сока пятнышками.

— Держи, — анлезийка держала на ладони именно такое яблоко.

Тарос украдкой вздохнул, странные все же у него родственники, может потому мать и удрала на Сузерд? Разговаривали про любовь, а она вдруг вспомнила про груши. Но спорить не стал, старая женщина, что с нее взять. Сел рядом, взял яблоко, вздохнул украдкой и откусил. Чтобы тут же выплюнуть откушенный кусочек.

— Бабушка!

— Что? — смотрела она так невинно как смотрят только дети и мошенники, — не понравилось?

— Но это же огурец по вкусу! — квартерон даже не пытался скрыть возмущение.

— Но ты же судишь обо всем по виду, — вдруг рассердилась она, — разве тебе не все равно, что внутри и какое оно на вкус? Ты увидел женское тело и захотел его, и теперь обижаешься, что внутри не яблоко а огурец!

— Я люблю не тело! Мне она интересна… характером и поступками… — Тарос сник и угрюмо закончил, — ну и все остальное тоже.

— А если все остальное не его? Чужое, полученное на время, по ошибке?! Чтож ему, ради твоего эгоизма отказаться от себя? А если ты любишь его характер, предложи дружбу. И выбрось подальше свои надежды, что он откажется от самого себя… поверь, сразу будет проще жить.

— Ты жесткая, и рассуждаешь как воин.

— А я и есть воин. В кого, как ты думаешь, такой бойкой была твоя мать? И кто ее учил лук в руках держать? Только мне любовь встретилась на родине, а она за своей на край света помчалась. — Инделирри горько вздохнула и осторожно коснулась пальцем яблока, — ешь, теперь оно правильное. Но не забывай, с человеком так нельзя. И где там обещанная рука? Идем, познакомишь меня с друзьями.

Идти через деревню с бабушкой под руку оказалось намного веселее, чем мог изначально представить себе Тарос. Квартерон невольно отвлекся от тяжелых мыслей об Тине, и даже слегка повеселился, наблюдая, с какой скоростью появляются презрительные гримасы на лицах юных анлезийцев, рассмотревших издали, что под руку с явно нечистокровным незнакомцем идет туземка. Но едва странная парочка подходит ближе, и им становится ясно, кто именно эта анлезийка, презрение постепенно сменяется смятением, недоумением, острым любопытством, досадой и некоторые из этих чувств он даже смог ощутить, проснувшимся эльфийским чутьем.

— Инделирри! — Когда бабушка с внуком прошли уже почти половину странного поселка-рощи, шагнул от куста им навстречу анлезийке Ливастаэр, — так вот кто хотел видеть Тара!

— Светлого дня тебе, сынок, — женщина крепко обняла лучника и сразу отпустила, — я чувствую, что ты стал еще выше… и в тебе появился свет.

— Это не свет, а Слава, — уныло буркнул Тарос, неимоверно счастливый за учителя и самую капельку завидующий обрушившемуся на него счастью, — она мать Тины. Замечательная женщина… тебе нужно познакомиться, бабушка.

— Только Кляксу заберу и пойдем, — кивнул Васт, — вон она, в источнике.

— Кто в источнике? — не поняла анлезийка, — твоя жена?

Последние слова дались ей нелегко, много лет Инделирри надеялась, что его женой будет ее дочь. Но судьба повернула по-своему и забрала Яргелли, вернув взамен вот этого, смутно похожего на нее квартерона, с тупой болью в душе, которую она отчетливо ощущает, как прямая родня по крови.

— Нет, Клякса, — для Васта не было секретом, что Инделирри чувствовала и думала, глядя на него, у него и у самого больно сжалось на краткий миг сердце, но боль тут же растаяла при одном имени, Слава.

Любовь не выбирают… нелеп и смешон тот, кто пытается с этим спорить. И еще глупее сейчас, через столько лет, жалеть о прошлом. Яргелли любила и была счастлива по-настоящему, они все чувствовали ее счастье. А теперь и его нашло счастье, нашло, пройдя грани миров, дороги Зании, океан и стену непонимания и различий в законах и правилах. И ему не о чем жалеть… кроме как о том, что в тот раз моряны немного опоздали с помощью.

— Вастик, — та, о ком они говорили, уже шла навстречу, с непросохшими волосами и в наспех натянутом платье, — ты нашел Кляксу? Тарос, мы заселились вон на то дерево, нижние домики все наши.

— Познакомься, Слава, это моя бабушка, Инделирри, — представил родственницу квартерон, и смолк, не решаясь ничего объяснять дальше.

— Вы мать Яргеллии? — Сама догадалась Ярослава, — очень рада познакомиться. Идемте к нам, посидим, я только Кляксу заберу.

— Она вон в том источнике сидит, — подсказал Васт, — я хотел позвать, да пожалел зрителей.

— И много их там? — изумилась Слава, — испортят мне животное. Клякса!