Поверья о Свободе

Забренчал телефон, и небрежно достав его из кармана с третьей попытки, она, не посмотрев на экран, нажала на кнопку попавшую кнопку.

— Кусь, ну, где вы там? Поезд скоро отправляется! Холодно, жуть…

— Здравствуй, родная. — Послышался хриплый прерывистый голос. — Я ведь тебе уже говорила? Нет… да… говорила… проклятье, что… на нашему роду… но я помню… всегда помнила…

— Алло, это кто? — Мигрень, беспокоящая Линду с утра, усилилась.

— В кромешной темноте… совсем… одна.

— Вы ошиблись номером. — Линду охватило неприятное ощущение, будто она должна была выслушать эту женщину, но нажав на кнопку завершения звонка, она увидела вдалеке две махающие ей фигуры.

Куся была в лёгкой летней кофте и юбке, а Норн в серой футболке с джинсами. Они были очень легко одеты для такой холодной погоды, подумала Линда.

— Прости за задержку, зай, пропустили автобус из-за кое-кого. — Она посмотрела на Норна, и только тогда Линда заметила одну интересную деталь.

— Меня что ли глаза обманывают? — Линда смотрела на руки Куси и Норна, которые были скрещены вместе.

— Не спрашивай, Лин. — С мимолетной улыбкой попросила Куся. — Так что…, — её голос вдруг стал ниже, — ты решила, да?

— Да. — Взгляд Линды был наполнен решимостью.

— Знаешь, а ведь можно попробовать вернуть билет! — В лице Куси томилась нетленная надежда. — Или… или давай просто порвём его! А потом завалимся в подкову, вот так, прямо с утра! Напьёмся до упаду!

— Кусь.

— Знаешь, ты ведь даже можешь не переживать за деньги, я тебе их отдам и всё! — Глаза Куси стали влажными, но она с хрупкой улыбкой на лице продолжала.

— Послушай…

— Это будет моим подарком, а? Плюс попойка в подкове за мой счёт! Придется посидеть недельку на дешевой вермишели, но ничего, — её голос начал дрожать, а щека приняла первую слезу, скатившуюся словно хрусталик, — ничего, ведь, скоро зарплата, и Норн, он… — В этот момент Куся, державшаяся до последнего, сорвалась с места и со всех сил обняла Линду, горько заливаясь слезами. — Прошу, родная, не надо! Без тебя, я ведь… я ведь…

— Я не оставляю тебя одну, Кусь. С тобой Норн, и мы сможем созваниваться, я буду стараться приезжать как можно чаще, а вы в ответ будете выбираться ко мне. Как тебе идея? Помни, что будь, между нами, океан или глубочайшая пропасть — я всегда найду возможность увидеть тебя.

— Всегда? — тихо, заикаясь, спросила Куся, точь маленький ребенок.

— Всегда, Кусь. — Линда погладила её по голове и посмотрела на Норна, который, всё это время молча стоял в стороне, дабы не мешать им прощаться. — Приглядишь за ней, а?

— Обязательно. — Он достал из кармана круглую брошку с колоколом посередине и вручил Линде в руку. — Всегда будь свободна, Линда, и не забывай кто ты. Слышишь? — Его взгляд был серьезным, но в нём читалась искренняя забота о ней, будто она была дочкой, которую отец выпускает из родительского гнезда.

— Обещаю. — Сказала Линда, цепляя брошку на пальто. — А ты, значит, можешь быть добрым, а, Норн? — Добавила она с улыбкой.

Уголки губ Норна слегка приподнялись:

— И не надейся увидеть такое еще раз, пьянчуга.

Поезд издал три гудка, которые сигнализировали о том, что скоро отбытие.

— Пора. — Линда понимала, что нельзя затягивать и без того тяжелые для её сердца прощания. — Знаете… — она на секунду запнулась, — хотелось бы мне иметь таких родителей, как вы. — Улыбнувшись от всего сердца в свете утреннего солнца, и напоследок обняв Кусю с Норном, она молча пошла в свой вагон.

Перед посадкой, проводница поезда, принимающая у Линды билет, спросила после недолгой паузы:

— Уверены?

— В чём? — В лёгком недоумении спросила Линда, посмотрев ей в глаза.

— Проходите и занимайте ваше место, хорошей поездки. — Сказав это, женщина в чёрной форме развернулась и ушла, не показав на лице даже толику эмоций.

Не став заострять на этом внимание, Линда прошла прямиком в своё купе, которое, не смотря на не самый дешевый билет, было обставлено крайне простенько, эдакий стиль старого провинциального поезда, который катается преимущественно по небольшим сёлам.

Пока Линда, изрядно замёрзшая, прибывала в мечтах о тёплом кусочке рая, который будет только для неё и Рона, поезд, издав пронзительный скрип, тронулся с места. Постепенно набирая скорость, железный конь исполинских размеров пролетал одну холодную колонну за другой, оставляя после себя лишь клубы дыма и фантомов, что следуют за слепой мечтой.

Эпилог

Поляна, на которой она играла в детстве, в это время года уже покрывалась изморозью, а водная гладь не показывала даже малейшего признака беспокойства, находясь в сладких дрёмах под пение утренних птиц. Она любила выходить пораньше, за час до восхода солнца, дабы каждый раз вновь и вновь испытывать то самое чувство, когда босые ноги ступают на слегка прохладную травку, закапываясь в неё по самые щиколотки. Лёгкой походкой она выходила на берег реки, что тянулась вдоль всей деревни и, покрепче закрывая глаза, впитывала запах лесной свежести в полную грудь, представляя себя в роли вольной птицы, плывущей по небу.