Поверь в мечту

Он взял ее лицо в ладони, прижался губами к ее губам, и они вновь закачались в древнем, как мир, танце. И постепенно реальность стала куда-то исчезать, и остались только она и он и то, что вновь росло внутри. Тугая волна поднялась и взорвалась миллионами ярких брызг. Тори закричала, каждый нерв ее тела, каждая мышца напряглись, захваченные горячим потоком экстаза. Она смутно ощутила еще один толчок и напряжение его тела. Прохрипев ее имя, Спенс тоже достиг пика. Слезы счастья затуманили глаза Тори. Это так прекрасно – и именно этого не хватало в ее жизни. Не хватало Спенса Кинкейда. Он все еще держал ее, крепко прижимая к себе. А Тори старалась запомнить этот момент, это ощущение счастья и умиротворенности. Руки его задвигались, и вот уже ладонь нежно накрыла ее грудь. Тори открыла глаза: он смотрел на нее и улыбался. Это была улыбка глубокого удовлетворения… так улыбается завоеватель, получивший очередную победу, или кот, съевший сметану. И словно холодный туман, в душу Тори стали возвращаться нерадостные мысли. Спенсер Кинкейд растопил Принцессу Ледышку. Он добился своего – она отбросила остатки гордости и отдалась ему. Солнце померкло. Она поверила его лжи. Ведь это не любовь. Это… вожделение. Он хотел унизить ее, доказать, что она подвержена низменным страстям, что не устоит перед искушением. И она не устояла. Теперь ей было стыдно при мысли о том, что она делала, и за все эти слезы и стоны. Тори попыталась освободиться от ставшего вдруг тяжелым и чужим тела Кинкейда.

Спенс глубоко вздохнул. Ее неожиданное движение вновь разбудило его желание. Он все еще был там – в ее влажной сладкой глубине. И он опять хотел ее. Никогда прежде желание не возвращалось так быстро. Но с ней все было не как прежде. Спенс затруднился бы сказать как и почему, но точно знал: то, что произошло между ними, – не просто акт, соединение тел ради удовольствия. Нет, было нечто еще, нечто большее… Он прижался лицом к ее груди и тихо прошептал:

– Я знал, знал, что это будет прекрасно.

И услышал в ответ срывающийся от гнева голос:

– Пустите меня, мистер Кинкейд!

Спенс замер. Что случилось? Он приподнялся на локте, ошарашено глядя в ее лицо. Что-то не так – но почему?

– Я думал, вы собирались звать меня Спенсом.

– Я предпочитаю называть вас мистер Кинкейд. Это помогает удерживать все на своих местах и видеть вещи в истинном свете.

Он схватил ее за плечи. Это было немыслимо! Ее нежная кожа еще хранила следы его поцелуев, груди были по-прежнему напряжены, но в глазах блестели льдинки.

– И что же видно в этом самом свете? – спросил Кинкейд. Что-то внутри сжалось – он уже понял, что ответ ему не понравится.

Тори боролась, пытаясь вырваться из державших ее рук, как будто его прикосновения вдруг стали неприятными.

– Вы и сами прекрасно это знаете!

Спенс не был ни в чем уверен, а потому потребовал:

– Скажите мне.

– Вы хотели мне доказать, что я всего лишь слабая женщина и не смогу устоять. Что ж, вы это доказали. Устроенное вами соблазнение прошло на высшем уровне.

– Соблазнение?

– Скажете, что это не так? Вы хотели заставить меня совокупляться как… животное. И вам это удалось. Поздравляю. Думаю, вы вполне насладились моим унижением.

Гнев охватил Кинкейда.

– Значит, я по-прежнему варвар? – прошипел он, отпуская ее.

– Конечно. Потому что джентльмены так себя не ведут. – Она вскочила на ноги.

– Леди тоже, – мстительно процедил Спенс, глядя на нее снизу вверх.

– Я запомню это и постараюсь в будущем не допускать подобных промахов. – Она скрестила руки на груди, ей казалось, его взгляд прожигает ее насквозь. – Будьте добры, встаньте с моей одежды.

Выругавшись, Кинкейд вскочил и, схватив ее за руку, развернул к себе.

– Слушайте, Принцесса, признайтесь, что хотели этого так же сильно, как я! Поэтому нечего теперь обвинять меня в том, что я изнасиловал невинную девочку.

– Вы обязательно должны делать мне больно? – Тори морщилась, пытаясь вырвать руку.

– А вы всегда будете прятаться за этой дурацкой маской? Скажите, неужели то, что произошло, ничего для вас не значит?

Тори закрыла глаза. Грудь ее вздымалась от волнения. У Спенса мелькнула надежда. Вот сейчас она откроет глаза и… ледяная стрела вонзилась ему в сердце.

Он встретил холодный взгляд, полный презрения, почти ненависти.

– Мистер Кинкейд, мы оба знаем, какие причины привели нас к заключению брака. Давайте не будем обманывать себя, пытаясь обнаружить чувства там, где их нет.

– Вот как? Значит, то, что произошло между нами…

– Было непристойно.

– Непристойно?