Поверь своему сердцу

«Или же я оттопчу ему ноги!» – подумала Гарриет. Она тайком огляделась вокруг: герцог Тенби исчез, как будто его и не было. Может, ей все-таки показалось? Может, она просто вообразила себе, что он выделил ее из всех присутствующих и настойчиво добивался, чтобы она пообещала ему вальс? И это при том, что он никогда обычно не заглядывает в бальную залу и никогда никого не приглашает танцевать… Нет, ей не почудилось. Иначе не колотилось бы так ее сердце. Да и сэр Филип не стал бы посмеиваться и не сказал бы того, что сказал.

Герцог Тенби… Она и не знала, что его дед носил титул герцога. Не знала, что дед умер. Его светлость… Странно было называть его другим именем. Будто все-таки это не он. Будто она внушила себе, что это прежний лорд Арчибальд Винни. Будто герцог, которому она только что была представлена, очень похож на лорда Винни. Однако он ведь сказал леди Эвинли, что они были знакомы раньше, что он знал ее, когда ее звали Гарриет Поуп.

– Все дамы на этом балу, старые и молодые, умрут от зависти к вам, леди Уингем, – между тем говорил ей сэр Филиш – А завтра о вас будет судачить весь Лондон.

– Какая нелепость! – откликнулась Гарриет. – И все лишь потому, что я повальсирую с герцогом Тенби? Но вот сейчас мы танцуем с вами; мистер Кершоу, мистер Хэммонд и другие джентльмены танцевали со мной. Скажите, пожалуйста, чем он отличается от других?

Сэр Филип рассмеялся:

– Хотя бы тем, что он герцог, а мы нет, мадам.

В зале явно что-то происходило. Поначалу Гарриет казалось, что ей это мерещится. Но танец продолжался, они стали разговаривать с сэром Филиппом на другие темы.

Время от времени взгляд Гарриет падал на другие танцующие пары и на дам, по большей части пожилых, которые сидели вдоль стен залы. Куда бы Гарриет ни взглянула, она замечала наставленные на нее лорнеты и монокли. Выходит, это вовсе не игра воображения!

Лорд Арчибальд Винни стал герцогом Тенби. Молодой и неженатый, он был прекрасной партией. Видимо, сегодня – впервые после того как он унаследовал герцогский титул – он ступил в бальную залу и пригласил даму на танец. Этой дамой стала она, Гарриет. Интересно, как бы отнеслись к ней столь заинтригованные ею дамы, узнай они, что шесть лет назад она в одночасье могла стать содержанкой лорда Арчибальда Винни? И как скоро она наскучила бы ему и сколь щедро он вознаградил бы ее, дав ей отставку?

«Однако не случится ли так, что он еще раз повторит свое предложение?» – мелькнуло в голове у Гарриет, и у нее сжалось сердце.

Танец кончился. Сэр Филипп подвел Гарриет к Аманде и мистеру Хэммонду. Четверо джентльменов поджидали ее там, чтобы быть ей представленными, и еще двое присоединились к их кружку перед тем, как мистер Селуэй увлек Гарриет на следующий танец.

– Ты входишь в моду, дорогая! – шепнула на ухо Гарриет леди Форбс, улучив минутку. – Грандиозный успех – тебя почтил вниманием сам герцог Тенби! Это особая честь.

* * *

«Проклятие, она стала еще красивее! Впрочем, почему бы ей и не быть красивой – она ведь так молода». Герцог Тенби стоял в небрежной позе за креслом лорда Брюса Ингрэма в карточной гостиной. Брюс, кажется, готовился сделать очередной неудачный ход, и герцог поджал губы. Если ставки высокие, он здорово проиграется. Обычная история! Недаром его светлость старательно избегал играть в паре со своим другом.

Тенби все еще не мог прийти в себя. Сначала, увидев Гарриет, он засомневался, не ошибся ли, но затем удостоверился, что это действительно она. Словно призрак явился из прошлого. Когда Тенби вспоминал о ней, ему представлялось, что она ведет тихую и нудную жизнь в чьем-то доме, давая похотливым хозяевам достойный отпор, какой она дала ему, защищаясь своей девственностью точно броней. Она хотела его – он это знал. В последнюю их встречу она почти призналась ему в этом, однако с милой серьезностью, от которой он терял голову, добавила, что искушение – это еще не грех; грех, когда поддаешься искушению.

Он уже был готов жениться на ней, но в это время тяжело заболел его дед. Во всяком случае, он тогда точно решил предложить ей руку и сердце. Быть может, она отказала бы ему. Он собирался просить ее стать его женой потому, что не видел другого выхода. Только в супружескую постель он мог ее заманить, это он понимал. А еще потому, что был в нее влюблен, – он сгорал от страсти. Впоследствии он и сам недоумевал, что заставило его так круто изменить своим правилам? Что толкало на поступок, который противоречил его знатному происхождению и аристократическому воспитанию и поверг бы в шок всю его семью? Однако время шло, и образ ее постепенно потускнел в его памяти. Ему стало казаться, что ничего особенного в ней и не было. Милая, тихая девушка, краснеющая по любому поводу. Подобные качества вовсе не привлекали его в женщинах. Просто он ожидал, что без особых хлопот сделает ее своей любовницей – убеждал он себя спустя некоторое время, – и раздосадовался, что какая-то служанка отвергла его.