Поверь мне

- Алёна Валентиновна – это раз. А во-вторых, моя молодость и внешность не должна путать вас. Я не Ольга. И не поведусь на сороколетнего бандоса, вдохновившись романтикой криминала.

Он молчит. Только взгляд его скучающий скользит по лицу.

- Я не девушка, я - следователь, поэтому оставьте свои приёмы на будущее… хотя, возможно, они вам не понадобятся.

Я поднимаюсь с места, собирая Я поднимаюсь с места, собирая документы в папку. На сегодня хватит.

- На этом все. Завтра мы поедем на следственные действия. Будьте готовы, - развернувшись, направляюсь к выходу.

- Нет, - раздается грозное за спиной.

Оборачиваюсь.

- Я не поеду туда.

Удивительно, но после того как я заявила о том, что мы вернемся на место преступления, в нем вспыхнула злость. Мучает совесть? Вряд ли. Я видела фотографии с места убийства. Тот, кто сделал это с юной девочкой – хладнокровный ублюдок. И все доказательства указывают на то, что это сделал он.

- Если вы не будете сотрудничать со следствием, вы получите огромный срок.

Его лицо кривится.

- Я тебе все сказал.  Вызывай конвоира.

 

П.С. Девочки, спасибо вам за поддержку! Она очень важна для меня=)

Визуализация

Дорогие мои,  решила показать вам наших героев, так как девочки спрашивали о возрасте=)

Итак, Алене двадцать пять лет. Шторму - сорок. Вот как они выглядят=) Но если вас не устраивают внешки, которые выбрала я, вы можете не обращать на них внимание) Образы помогают мне лучше прочувствовать историю, поэтому я всегда-всегда начинаю роман с них=)

 

Глава 4.1

Я смотрела на фото девушки, и внутри сжималось всё в тугой узел. На главной в соцсетях она такая юная, такая невинная. Огромные карие глазки, губы пухлые, носик тонкий, с чуть вздёрнутым кончиком. Куколка. На такую только любоваться. Только холить её, да пылинки сдувать.

Я вспоминала наш разговор со Штормом в допросной. Точнее, если можно назвать разговором то, что там произошло. По сути, Русаков просто послал меня.

И как бы то ни было, что-то не складывалось в этой картине. Будто кусочки пазла, до жути похожие на нужные, но при их сопоставлении нет идеальности. Я не могу понять его мотива. Ревность? Но, судя по рассказам соседей, Оля только о нём и грезила. Да и город весь знал, что она со Штормом, вряд ли кто-то решился бы наставить ему рога.

И Шторм этот. Странный он. Ведёт себя так, будто злится на весь мир. Перевожу взгляд на листок бумаги, исписанный ровным подчерком судмедэксперта. Две колото-резаных раны. И тесак огромный, кухонный. Он её насквозь им прошил. Сволочь. Тут же тошнота по горлу поднимается. Как можно было так с ней?

- Алён, - над головой раздаётся голос Ваньки.

- Идём, чайку попьём. Ты уже три часа от этих бумаг не отлипаешь.

Я киваю согласно и следую за ним в соседний кабинет, где у нас чайник и кофемашина.

- Не пойму, зачем? Зачем ему было убивать её? Тем более сейчас, когда под него усиленно копают.

Устраиваюсь за пустой стол. Иванов на следственных действиях, и я могу спокойно выпить чай. Пока Ваня готовит перекус, я усиленно роюсь в интернете.

- Послушай, тебе нужно поговорить с Дробиным. Там ведь всю банду Шторма взяли. С Белицким этим встреться, с правой рукой Русакова. Шторм далеко не прост, уверен, если начнёшь копать, найдешь огромный клад, с которым он потянет на пожизненное...

Ванька прав. Только Дробин мне и слова не скажет. Уверена, он будет давить до последнего на Шторма. Он хочет от него какую-то выгоду. Деньги? Услугу? Да мало ли что. Шеф спутал ему карты передачей дела в моё производство. И теперь мне ни за что не дождаться от него помощи.

Раздался стук в дверь.

- Да, - рыкнул недовольно Ваня.

В проёме появился мужчина. На нём был тёмно-синий брючный костюм, а в руках он держал кожаный портфель с бумагами.

- Добрый день, мне нужна Алёна Валентиновна.

- Это я...

Он внимательно посмотрел на меня и прошёл в комнату.

- Косарев Илья Максимович, адвокат Русакова Михаила Александровича. Я не смог вам дозвониться. Хотел узнать по поводу завтрашних следственных действий.

Я вдруг вспомнила, что мой телефон так и остался лежать в сумке под вешалкой, в углу кабинета. После того, как получила результаты экспертизы по телу девушки, головы не подняла от бумаг.

- Да, простите. Телефон был на беззвучном, могла не слышать. Завтра в восемь утра. Гражданина Русакова привезут сразу к месту происшествия.

Мужчина кивнул. С первого взгляда он не производил плохого впечатления. Обычно адвокаты вызывали у меня стойкое желание пойти помыться. Всегда скользкие, ядовитые. А у этого глаза такие добрые, мудрые. Мужчина был средних лет, в волосах проскакивала седина, а исчерченное морщинами лицо было печальным.

- Да, конечно, пойдёмте, - я прошла к двери и завела мужчину к себе в кабинет. Устроившись за столом, жестом пригласила его за стул.

- Алёна Валентиновна, прежде всего, я хотел бы выразить свою радость из-за того, что дело Михаила доверили вам.

Мне не нравились его слова. Я не слышала в них комплимента, наоборот, они резанули.

- Вы думаете, вам проще будет разбить мои обвинения? Не советую вам думать также, как это делает ваш подзащитный...