Поверь мне

 Она сидела, обняв себя за плечи, по ее лицу стекали слезы черными ручьями. 

 -  Идем, быстро, - рыкнул.

Она послушно спрыгнула с койки и подошла ко мне. Обнимала себя, закрывая рубашку.

Старик засмеялся хрипло.

- Ты хоть понимаешь, что из-за бабы подставляешь всю братву? И я не дам тебе жить, Шторм.

Подошел к нему, присел на корточки рядом.

- Я разве похож на того, кто совершает необдуманные поступки?

Старик засмеялся, стирая рукавом кровь с лица.

- Ну ладно мы. Так ты и свою жизнь ломаешь.  Я же тебя из-под земли достану, Русаков. Сгною тебя п*длу...

- Кончай трепаться, Старик. Отжохни, - резкий удар, и он вырубается, оседая мешком на пол.

- Зачем? - раздается над головой ее испуганный голос.

 Алена кривится.

- Зачем ты убил его?

Меня злила ее эмпатия к этому ублюдку.

- Он может нам помешать, - схватил ее за руку. Следачка вздрогнула. В ее глазах снова появилось уже привычное мне презрение.  Смотрит как на чудовище. Точно как в первую нашу встречу. Злость разлилась по венам.

- Не переживай, он жив. Потом навестишь его...

 

П.С. Вот в такие передряги попали Шторм с Аленой. Как думаете, смогут ли они выбраться из этого места без потерь? Или это счастье улыбнется только одному из них?

Глава 11.2

***

Я натягиваю посильней козырек кепки. Утопаю в ней, только бы не быть замеченной. Меня лихорадит, каждую минуту то в холод, то в жар бросает. Кожа огнем горит в тех местах, где только что трогал этот ублюдок. Мерзкие касания, будто болезненные укусы насекомых. Зудело все, и единственное, чего мне сейчас хотелось – вымыться, а потом засыпать себя антибиотиком. Чтобы уничтожить даже малейшие воспоминания о тех выродках.

- Сюда иди, - подзывает к себе Шторм. Я жмусь к стене у его спины. Он выглядывает за угол. Мы практически добрались до КПП.

-Твою мать, - ругается сквозь зубы.

 Я выглядываю из-за его спины и ужасаюсь. С нашей стороны весь холл заполнен зеками. Там просто не протолкнуться. Они все будто рыбы в банке.  Кто-то дерется, кто-то забирается на решетку, отделяющую их от свободы и приехавшего ОМОНа.  Бойцы уже забрались в здание. Они расставлены длинной линией вдоль кованой решетки. Дула автоматов наставлены на заключенных, и я понятия не имею, почему они все еще не начали стрелять.

Хватка Шторма на мне вдруг становится грубой.  Когда я поднимаю на него взгляд, понимаю, что он на пределе. В нашу сторону со стороны пищевого блока несется толпа беглецов.  

- Нам не уйти, - слетает с губ стон, а в венах кровь стынет от ужаса

Шторм опускает на меня глаза.

- Будешь моей заложницей... – он смотрит на меня сверху вниз.

 – Снимай шмотки.

Мне страшно. Но я понимаю, что иначе ему не выбраться. По ту сторону полиция, и разговаривать с Русаковым никто не станет. Постреляют и дело с концом. Он спас меня. И я должна ответить ему тем же.

Сбрасываю с себя куртку и кепку. Моя блузка сейчас больше похожа на лохмотья, чем на одежду. Обнимаю себя, чтобы не светить наготой.

За спиной уже раздаются крики и улюлюканья.  Но Шторм не дает мне обернуться. Он хватает меня за шею и, притянув к себе, начинает проталкиваться в самую гущу толпы.

Мне страшно. Так, что я даже дышать боюсь. Да что там дышать – я иду с зажмуренными глазами только бы не видеть снующих вокруг животных. Только бы не смотреть в дула автоматов, торчащих с той стороны решетки. Понимаю ведь, если начнется стрельба, никто не будет разбираться, есть ли тут заложники.  Полиции нужно остановить бунт. А две случайнее смерти - сущая мелочь в катастрофе такого масштаба.

- Отойди к стене! – раздается крик со стороны решетки.  Полицейский тычет в самого наглого заключенного, который только что бросился на железную ограду, будто обезьяна в зоопарке.

Шторм протаскивает меня ближе разделительное черте. Прижимается сам к стене и притягивает меня.

В нескольких метрах от нас один из заключенных. Он держит впереди себя высокого мужчину в форме. Лицо заложника в крови.  

- Я вышибу ему мозги! -  в руках заключенного пистолет, он приставил оружие к виску несчастного. По всей видимости, зек забрал оружие у конвоира.  А когда заключенный поворачивается, утягивая за собой мужчину, я узнаю заложника.  Это начальник тюрьмы, Горский.

- Твою мать, они взяли главного... – шепчу ошарашено. Вот почему спецназ еще не расстрелял тут всех.

Рука Шторма напрягается слишком сильно, начиная меня душить.

- Вот ты где, роднуля, - раздается грубый голос над головой, а затем чьи-то руки утягивают меня назад. Резко тянут, так, что спустя секунду я оказываюсь в ловушке того самого Лешего. А когда я поднимаю ошарашенный взгляд, вижу, что к горлу Шторма приставлено лезвие.

- Ублюдок, думал, сделал меня? – усмехается старик, грубо встряхнув меня.

- Эта сучка – мой билет на свободу. Я не собираюсь подыхать здесь под градом пуль.

Он толкает меня, протискивая в толпу ближе к решетке. Я слышу за спиной рев Шторма. Обернувшись, хочу посмотреть на него. В этот момент  Костлявый делает резкий удар, и нож оказывается в плече Русакова. Шторм рычит, сгибаясь от боли. Я вижу, как по его руке стекает кровь.