Повелитель миров 4

В лесу ведь иначе не выжить, тем, кто находился в самом низу пищевой цепочки. Услышал звук — беги. Убежал на безопасное расстояние, а уж после этого, можно и выяснять, кто потревожил твой покой.

То, что кто-то был поблизости и следил за ней, Селена не сомневалась. Только вот кто это был? Верней — кто это были? Ведь всё указывало на то, что её похоже — окружили.

Сзади раздался уже более громкий, не скрываемый скрип снега под чьими-то ногами или лапами. И вот уже этот звук белка услышала хорошо. Рыжий хвост так и замелькал вслед за своей бросившейся спасаться бегством хозяйкой, стремительно прыгавшей с ветки на ветку, с дерева на дерево.

Как же Селена в этот момент хотела вот так же, как и белка, умчаться прочь от смертельной опасности, которая ей теперь угрожала. А в том, что ей угрожала смертельная опасность, юная охотница теперь не сомневался. Да и какие здесь могли быть сомнения, когда она заметила тех, кто её окружил.

Медленно, чтобы не спровоцировать преждевременную на неё атаку, девочка стала вытаскивать из ножен, висевших на ремне нож. Нож, который никак не мог спасти её от тех, чьей охотничьей добычей теперь она сама должна была стать. Во всяком случаи, она будет защищаться и окажет яростное сопротивление своим убийцам.

В том, что её убьют, Селена даже и не сомневалась. Но никакого страха или ужаса у неё в этот момент не было. Возможно, она просто пока не успела испугаться. А может, просто, мир, в котором ей пришлось жить, был настолько жесток, что чувство любого проявления страха, было заменено другими эмоциями. Да и как можно было научиться чего-то, или кого-то бояться, когда с первых дней твоего рождения тебя окружали, обучали и оберегали, самые сильные и свирепые хищники королевства.

И возможно, Селена не начала в этот момент смертельной опасности бояться, только потому, что подсознательно, она рассчитывала, что сейчас рядом окажется её старшая сестра со своими воинами-охотниками.

Но, прошла секунда, две… десять, а никто из сопровождения и охраны юной охотницы так и не появился. За это время Селена успела рассмотреть и сосчитать всех своих врагов, не спеша круживших теперь вокруг неё не скрываясь.

Четырнадцать снежных барсов. Стая голодных, чем-то, или кем-то разозлённых хищников. Все, как на подбор огромные сильные особи, буквально бугрящиеся тугими мышцами под белой с тёмными пятнышками шерстью. Но самым огромным среди них был одноглазый вожак. И судя по ране, оставшейся на месте некогда прекрасного сверкающего ледяной синевой глаза, где теперь чернела пустотой глазница, вожак был некогда ранен оружием охотника. И Селена даже догадывалась, кто был тем охотником. Верней охотницей.

Не раз ведь младшая сестрёнка слышала от своей старшей сестры Ананке, про славное сражение на первой её самостоятельной охоте с грозным и прекрасным снежным барсом. С первым и единственным противником-хищником, которому удалось уйти от старшей дочери Хати живым. Живым, но не целым. Ведь, по словам Ананке, она в том сражении сумела ударом ножа, лишить своего противника глаза.

И, похоже, что теперь судьба злодейка, ну или неотвратимый рок, предоставлял Селене шанс, завершить то, что не смогла довести когда-то до победного конца её старшая сестра. Только вот то, что помимо одноглазого снежного барса сейчас юную охотницу окружали ещё тринадцать снежных барсов, сводило все шансы на победу в этой охоте, к нулю.

Впрочем, даже если бы одноглазый был и сам, Селена сомневалась, что смогла бы справиться с таким грозным хищником. Во всяком случаи, не сейчас и не в этом возрасте. Хотя Ананке, сразилась с этим снежным барсом во время первой своей самостоятельной охоты, тоже, когда ей было девять лет.

Но Селена не Ананке. Ей было пока далеко до своей старшей сестры. Возможно, когда-то… Хотя, уже вряд ли это когда-то теперь настанет для Селены.

Одноглазый усиленно принюхивался к застывшей с ножом в руке девочке. Ему сразу, как только стая взяла её след, показался знакомым этот запах. Именно поэтому он не разрешил нападать сразу. Нападать до того момента, пока не вспомнит кому принадлежал запах.

И вот теперь лишённый девять лет назад своего глаза, снежный барс, вспомнил, кому принадлежал этот ненавистный запах. Вспомнил и в безумной дикой ярости огласил лес и окружающие их горы ужасающим грозным рыком.

Месть. Такая долгожданная и сладкая месть. Одноглазый даже оскалил свои огромные клыки в такой жуткой гримасе, что можно было даже подумать, что зверь хищно улыбается. Улыбается своей жертве, которую собирался сейчас рвать своими саблевидными клыками и полосовать похожими на изогнутые кинжалы когтями.

Из-за охватившей его жажды мести, вожак снежных барсов даже не обратил внимания на предупреждающие об опасности практически неуловимые запахи, которые присутствовали на одежде его жертвы. Запахи, принадлежащие хищникам, намного ужасным и свирепым, чем снежные барсы. Хищникам, которых следовало опасаться и обходить стороной.