Повелевающая

Назвать меня ленивой только зато, что я не очень-то стараюсь поправиться? Угрожать переводом мальчика, который мне нравится?

Я поежилась.

Тори на самом деле очень старалась поправиться. Рэ называла ее королевой таблеток. Теперь я поняла — почему.

Как смеет родитель обвинять ребенка в том, что тот не может преодолеть душевное заболевание? Это все равно что винить ребенка с отставанием в развитии в том, что он не выбился в отличники. Каким бы ни было «заболевание» Тори — это не ее вина, и болезнь ей неподконтрольна.

Тори пропустила занятия после обеда, что и неудивительно. Правило о том, что нельзя отсиживаться у себя в комнате, к ней, по-видимому, не относилось. То ли из-за ее состояния, то ли из-за положения ее мамы. В перемену я проскользнула наверх, к ее комнате. Из-за закрытой двери доносились сдавленные рыдания.

Я стояла в коридоре, слушала плач Тори, и мне очень хотелось что-нибудь сделать для нее.

В кино я бы зашла к ней в комнату, успокоила ее и, может, мы бы даже стали друзьями. На экране я видела такое десятки раз. Но опять же, это совсем не то же самое, что столкнуться с подобной ситуацией в реальной жизни. И раньше я этого не понимала.

Тори ненавидит меня.

От этой мысли у меня внутри все сжалось. Раньше ко мне никто не испытывал ненависти. Я была из тех, о ком говорили: «Хло Сандерс? Да нормальная девчонка». Меня и не любили, и не ненавидели — скорее, почти не задумывались обо мне.

Заслужила ли я ненависть Тори — это другой вопрос, но я не пыталась оспорить ее обвинения. Я действительно вломилась сюда и заняла ее место. Я стала «образцовым пациентом», место которого она так стремилась занять.

Зайди я сейчас к ней в комнату, она увидит во мне не сочувствующего человека, а победителя, который пришел поглумиться, и возненавидит меня еще больше. И я не стала входить к ней — оставила рыдать в одиночестве.

По окончании перемены миссис Талбот объявила, что уроков сегодня больше не будет. Зато нам предстоит редкая вылазка во внешний мир. Отправлялись мы не так далеко — всего лишь в крытый бассейн в квартале отсюда — пешком можно дойти.

Отличная идея. Вот только если бы у меня был купальник.

Миссис Талбот предложила позвонить тете Лорен, но мне не хотелось отвлекать ее отдел из-за такого пустяка, тем более что ее только вчера вызывали сюда из-за моего срыва.

Правда, я осталась дома не одна. Дереку надо было идти на сеанс с доктором Джил. Мне показалось это несправедливым, но когда я заикнулась об этом Симону, тот сказал, что Дереку все равно запрещены выходы в город. Полагаю, это разумно, учитывая причину, по какой он здесь оказался. В тот день, когда я прибыла и всех ребят вывели в город, чтобы дать мне время адаптироваться, он, наверное, вынужден был, не высовываясь, сидеть в своей комнате.

Когда все ушли, я воспользовалась тем, что нянечек не было, и отправилась к себе в комнату послушать музыку. Пробыла я там всего несколько минут, когда кто-то постучал в мою дверь. Я вытащила из уха наушник. Снова стук. Я точно знала, что призраки стучать не могут, поэтому просто крикнула, чтобы входили.

Дверь открылась. На пороге стояла Тори… сама не своя. Темные волосы стояли дыбом, как будто она до этого бесконечно ерошила их пятерней. Рубашка помялась и выбилась из джинсов.

Я села на кровати.

— Я думала, ты пошла плавать со всеми.

— У меня судороги. Тебя это не смущает? — Слова ее были короткими, рублеными, с легким оттенком обычного высокомерия, но звучали гораздо мягче. — В общем, неважно, я же к тебе не за тушью зашла. Ее у тебя все равно нет. Я пришла сказать, что можешь забирать Симона себе. Я решила… — Она отвела взгляд. — Он меня не интересует. Все равно он не мой типаж. Слишком… юный. — Она сжала губы. — Незрелый. В общем, бери его себе.

Меня так и подбивало ответить: «Ну, спасибо», но я видела, как тяжело ей это дается. Симон ошибался — он действительно ей очень нравился.

— И вообще, — Тори откашлялась, — я пришла объявить перемирие.

— Перемирие?

Нетерпеливо махнув рукой, Тори шагнула в комнату и закрыла дверь.

— Пора прекращать нашу нелепую войну. Ты не стоишь моего… — Она умолкла и опустила плечи. — Больше никакой вражды. Тебе нужен Симон? Забирай его. Считаешь, что видишь призраков? Это твоя проблема. Мне от тебя нужно только одно — чтобы ты сказала доктору Джил, что я извинилась перед тобой. Они должны были отпустить меня в понедельник, но теперь не отпускают. И все из-за тебя.

— Я не…

— Я еще не закончила. — В ее тоне снова сквозила прежняя сварливость. — Ты скажешь доктору Джил, что я перед тобой извинилась и что ты просто раздула все на голом месте. Я считала, что это забавно, что ты видишь призраков, а ты неправильно меня поняла. Но с тех пор я была с тобой мила.

— Насчет «отдать» мне Симона… Мне не…

— Это первая часть сделки. В чем состоит вторая часть? Я покажу тебе то, что ты хочешь увидеть.

— И что же это?

— В этом, — она махнула рукой в сторону подвала, — грязном подполе. Я спускалась в прачечную, чтобы узнать, когда наконец мне постирают джинсы, и услышала, как вы с Рэ что-то там искали.

— Не понимаю, о чем ты…