Поведение [ред. Warrax]

Подобного свойства чувства и эмоции приписываются русским очень часто, и не без оснований. Другое дело, что противопоставлять им достоинства западной этики несправедливо: полюдье можно сравнивать только с полюдьем, а полюдье Третьей этической системы выглядит, в общем, не лучше. Тем не менее долгое время единственное, что отличало Россию от Запада — это некоторые негативные стороны русской жизни. Грубо говоря, в России были заимствованные достоинства и самобытные недостатки. Последнее обстоятельство не так ужасно, как кажется на первый взгляд, поскольку по той же самой причине у нас отсутствовали многие чужие недостатки, что иногда давало повод для ложно понятой национальной гордости[70]. Тем не менее подобное положение дел с течением времени становилось всё менее терпимым. Дело в том, что одной из задач любого общественного порядка является компенсация присущих данному обществу органических пороков. Как правило, они связаны с господствующей этической системой. Наиболее значимым пороком любой этики является её собственное искажение, то есть полюдье. Общественный порядок обычно направлен на его нейтрализацию, подавление, оттеснение, в конце концов — на установление устойчивого компромисса между этическим поведением и полюдьем. Но российские общественные институты не могли этого сделать. Заимствованные частично на Западе, а иногда на Востоке, они просто не были предназначены для сдерживания негативного варианта новой, до сих пор не реализованной, этической системы (лекарства, лечащие чуму, не помогают от холеры).

Прим. W.: Здесь важно понимать, что это не «русское глюкалово»: проблема является следствием того, что четвёртая этическая система — социально-эволюционно новая, она должна как-то возникнуть, сформироваться и т.д. — при этом понятно, что начала её проявлений будут автоматически конфликтовать с уже традиционными старыми системами. И, разумеется, появляется новая система не сразу в готовом проработанном виде.

Т.е. тут русский менталитет, эволюционируя, дошёл до образования четвёртой этической системы, но при этом ей приходится «прорываться» как через тормоза прошлого, так и — впоследствии — через намеренное противодействие: так, в настоящее время (2015 г.) очевидно навязывание либералами России полюдья третьей этической системы как нормы с декларацией истинности самой третьей системы.

Это, разумеется, не означает того, что русское общество не пыталось как-то поправить дело. К сожалению, единственное средство радикально ограничить полюдье — это последовательная реализация соответствующей этической системы. Для этого требуются очень большие усилия по последовательной перестройке общества на новых принципах — а для этого, в свою очередь, требуется, чтобы эти принципы были, по крайней мере, осознаны самим обществом. Это предполагает соответствующую интеллектуальную работу. В Европе такая работа предпринималась неоднократно, и заняла в общей сложности несколько столетий. На Востоке то же самое потребовало ещё большего времени.

К началу двадцатого века все средства, до сих пор сдерживающие набирающее силу полюдье, себя исчерпали. Россия вплотную подошла к точке разрыва с цивилизационными блоками Востока и Запада. Этот разрыв и произошел в 1917 году.

Исторический экскурс: русская революция

Проблемы, связанные с эпохой социализма в России — одни из самых тяжелых и запутанных. Можно даже утверждать, что никакая концепция русской истории, не способная убедительно объяснить, чем был советский строй (не противореча при этом фактам), не может претендовать на истинность.