Поучения

56. Такие наставления давал Антоний приходящим; к страждущим же был сострадателен и молился вместе с ними. И Господь часто внимал молитвам его о многих.

Но когда и услышан он был Господом, не хвалился; и когда не был услышан, не роптал. Но как сам всегда благодарил Господа, так и страждущим внушал быть терпеливыми и знать, что исцеление не от него и вовсе не от людей, но от одного только Бога, Который подает его, когда хочет и кому хочет.

Посему и страждущие принимали наставления старца как врачевство, учась не малодушествовать, а лучше быть терпеливыми. А исцеляемые научались воздавать благодарение не Антонию, но единому Богу.

57. Некто, по имени Фронтон, из царедворцев, страдая жестокою болезнью, кусал себе язык и готов был лишить себя зрения. Придя в гору, просил он Антония помолиться о нем. Антоний, помолившись, сказал Фронтону: «Иди, и исцелеешь». А когда больной упорствовал и оставался в монастыре несколько дней, Антоний стоял в своем слове, говоря: «Не можешь ты исцелиться, пока здесь; иди и, достигнув Египта, увидишь совершившееся на тебе знамение».

Фронтон поверил, ушел; и, как только увидел Египет, болезнь его миновала и стал он здоров, по слову Антония, как во время молитвы открыл ему Спаситель.

58. Одна девица из Трипольского Бусириса имела страшную и крайне гнусную болезнь. Слезы ее, мокроты и влага, текшая из ушей, как только падали на землю, тотчас превращались в червей; тело же ее было расслаблено, и глаза находились не в естественном состоянии.

Родители ее, узнав, что монахи идут к Антонию, по вере в Господа, исцелившего кровоточивую, просили их идти в путь вместе с их дочерью. Поскольку же монахи отказались, то родители с отроковицею остались вне горы, у исповедника и монаха Пафнутия.

Монахи пришли к Антонию и едва хотели известить его о девице, как он предупредил их и рассказал, какая болезнь у отроковицы и как шла она с ними; когда начали они просить, чтобы позволил и родителям с девицей войти, Антоний сего не дозволил, но сказал: «Идите, и если девица не умерла, найдете ее исцеленною. Не мое это дело и не для чего приходить ей ко мне, бедному человеку; исцеление подается от Спасителя, Который на всяком месте творит милость Свою призывающим Его. Господь преклонился на молитву ее, а человеколюбие Его открыло и мне, что исцелит Он болезнь находящейся там отроковицы».

Так совершилось чудо: монахи пошли – и родителей нашли радующимися, а отроковицу уже здоровою.

59. Шли два брата, и когда на пути недостало у них воды, один умер, а другой близок был к смерти и, не имея сил идти, лежал уже на земле и ждал, что умрет.

Антоний, пребывавший в горе, призывает двоих бывших тогда при нем монахов и понуждает их спешить, говоря: «Возьмите сосуды с водою и идите скорее на египетскую дорогу. Из двоих путников один уже умер, другой скоро умрет, если не поспешите. Это открыто мне ныне во время молитвы».

Монахи идут, находят лежащего мертвеца, предают его погребению, а другого возвращают к жизни водою и приводят к старцу; расстояние же было одного дня пути.

Если кто спросит, почему Антоний не сказал прежде, нежели другой скончался, – то вопрос будет неправ. Определение смерти было не от Антония, но от Бога, Который одному определил умереть, а о другом дал откровение. В Антонии же чудно было только то, что, пребывая в горе, имел трезвенное сердце; и Господь показал ему, что происходило вдалеке.

60. Еще однажды, пребывая в горе и возведя взор, видит Антоний, что возносится некто по воздуху, к великой радости встречающих его. Потом, дивясь и ублажая таковой сонм, начинает он молиться, чтобы открыто ему было, что это значит.

И вдруг приходит к нему глас: «Это душа Аммона, нитрийского инока». Аммон же до старости пребыл подвижником.

А расстояние от Нитрии до горы, где жил Антоний, было тринадцати дней пути.

Поэтому бывшие с Антонием, видя дивящегося старца, пожелали знать причину и услышали, что (недавно) скончался Аммон; а он был известен им, потому что часто бывал там и при том много совершено было им знамений, из которых одно таково.

Однажды настояла Аммону нужда переправиться через реку, называемую Ликос; было же тогда полноводие.

Аммон стал просить бывшего с ним Феодора отойти дальше, чтобы не видеть им друг друга обнаженными, когда будут переплывать реку.

Потом, когда Феодор удалился, Аммон устыдился также сам себя увидеть обнаженным; но, пока боролся он со стыдом и беспокоился, внезапно перенесен был на другой берег.

Феодор, также муж благоговейный, приблизившись и увидев, что Аммон предварил его и нимало не омочился в воде, попросил сказать, как он переплыл. Когда же увидел, что Аммон не хочет сказать этого, обняв ноги его, стал уверять, что не пустит его, пока не узнает.

Итак, Аммон, видя упорство Феодора и особенно ради слова, сказанного им, сам сперва просит никому не сказывать об этом до смерти его, а потом объявляет, что перенесен был и поставлен на другой берег и вовсе не ходил по водам, ибо это совершенно невозможно людям, возможно же единому Господу и кому Он дозволит это, как дозволил великому апостолу Петру.