Поцелуй зимы

Катрина молчала. Только смотрела на него и улыбалась, мягко, чуть растерянно и испуганно, но с любовью. А когда отряд двинулся дальше, взглянула на него в последний раз и сказала «До свидания» вместо «Прощай».

Глава 18. От зимы не скрыться

Мороз щипал кожу, руки и ноги ослабли так сильно, что Бенжен едва ли мог пошевелить пальцами. Перед глазами все расплывалось в белесые пятна… Впрочем, то, что различал уставший разум, не сильно отличалось от реальности: всадник вез его через обширную промерзлую степь.

Мальчик не рисковал смотреть на своего спасителя. Одного только чувства его холодного и прерывистого дыхания, которое Бенжен улавливал затылком, хватало, чтоб потерять всякое любопытство к его личности. Хотелось убежать, спрятаться, но… Но паж не знал дороги, как и не представлял, где вообще находится.

В одном сомнений не было: где-то здесь, в снежном краю, есть чудовища и пострашнее той женщины из одинокой лачуги.

Оставалось надеяться, что всадник, везший его в неизвестном направлении — не один из них.

Впереди, скрываемое метелью, показалось что-то огромное, темно-синее. Бенжен сощурился, пытаясь приглядеться.

Он сумел различить крепостную стену, высокие башни, блестящие лазурью крыши домов, расположившихся вокруг величественного донжона.

Замок короля, куда приехали они с Катриной, не шел ни в какое сравнение с этим величественным сооружением. Стены были сделаны словно бы из драгоценного камня, они казались гладкими, переливались яркими синеватыми оттенками и отражали искорки снега, танцующего в воздухе. Окна оказались такими высокими, такими широкими… Их заполнял цветастый витраж. Кажется, тот, кто жил в этом замке, не боялся нападения и мог позволить себе наполнить комнаты светом.

Созданный словно бы изо льда мост подводил к арочному проему в стене, не перекрытому воротами. Бенжен готов был понять витражные окна… С трудом, но готов. Однако отсутствие крепких и надежных ворот… Хозяин этого места как будто приглашал врагов и грабителей пробраться в его замок.

Но, видимо, была причина, по которой здесь до сих пор ничего не разорили. И паж не сомневался, что эта причина не придется ему по душе.

Конь влетел по мосту к входу, добежал до донжона, резко остановился у почти прозрачных, как будто сделанных из хрусталя или невероятно чистого льда, ступеней и нетерпеливо ударил копытом по промерзлой земле.

— Тише, Гестебар, — осек его всадник хриплым, но уверенным голосом.

Скакун фыркнул, но капризничать не стал.

Бенжен почувствовал движение — его спаситель (или пленитель?) начал спешиваться. Паж уж последовал его примеру, попытался слезть с коня, но тот был таким высоким, что мальчик чуть не рухнул на землю.

Холодные и крепкие руки успели поймать его, подхватили, а потом быстро поставили на ноги.

— Не навернись, — строго проговорил всадник, отпуская Бенжена.

Колени задрожали, пажу почудилось, что он все равно сейчас упадет — от бессилия и страха.

Он потупил взгляд в землю, не рискуя глядеть на того, кто привез его сюда.

Вдруг… Вдруг он вспомнил ту девушку, Гретту. Ее прекрасное лицо, глаза, в которых можно утонуть. Он вспомнил, что она считает его храбрым, значит… Значит, он должен быть храбрым!

Бенжен поднял лицо, вглядываясь во всадника.

Какая же белая, почти что мертвенно-бледная у него была кожа! И лицо такое точеное, такое угловатое, словно бы каменное, нет, мраморное. Лицо невероятно красивое, паж и не думал, что мужчина может быть так красив, впрочем… Впрочем, это лицо не выражало ничего, кроме усталости и безразличия. Это было лицо мертвеца.

А вот глаза… В глазах крылось нечто совершенно иное. Жесткость, решительность и, совершенно неожиданно — сочувствие. Не к Бенжену лично, а, казалось, ко всему вокруг. Ко всему миру, что засыпал сейчас под толстым слоем снега, под непробиваемой коркой льда, под пеленой тяжелых облаков и черного зимнего неба.

— Я угадаю, — незнакомец раздражено поморщился, — тебя выкинули сюда ведьмы?

— Да, ведьмы… — пажу самому не верилось, что он это говорит.

Но если верить словам Гретты — монахини монастыря — настоящий Ковен.

— Они же знают, что я не люблю, когда сюда бросают детей! — возмутился всадник, резко разворачиваясь к коню и снимая с него седло, — и что мне теперь с тобой делать? Для элементаля ты слишком щуплый.

— Вы… Вы вернете меня ведьме?

Незнакомец вдруг застыл, словно пронзенный мечом. Опустил голову, вздохнул. Потом обернулся на Бенжена так, что мальчик смог увидеть его рассерженное лицо, и воскликнул:

— Проклятая Гретта больше ничего от меня не получит! — кажется, ведьма была его больной темой… Бенжен вздрогнул. Причем тут Гретта? Гретта помогла ему! Спасла от того чудовища!

— Тогда что вы собираетесь со мной делать? Кто вы вообще такой? — паж осмелился сделать голос резче и громче.

— Я, — это тотчас вызвало у всадника еще большее раздражение, он прорычал, — я властитель этих земель, я хозяин этого места. Я Хозяин Зимы.

Уверенность вмиг растворилась в испуге. Бенжен сжался, отступил, но удержал себя от побега. Хотя желание смыться было сложно преодолеть.