Поцелуй Зимы

– Это несправедливо! Я не хотела быть этой Девой. Я вообще не хотела больше никакого волшебства!

Лестер склонил набок голову и посмотрел на меня с умилением.

– А жизнь вообще очень справедливая, да? У всех справедливая, и только на тебе, бедной, что-то сломалось.

– Мне не нужна сила Хельги, – упрямо повторила я. – Должен же быть способ как-то…

– О, Мадонна! – перебил он, театрально воздев руки к искусственному небу, и обошел меня вокруг. Джинсы с футболкой сменились алым платьем под стальными латами, на запястьях блеснули серебряные перья. – Посмотри. – Лестер щелкнул пальцами, и передо мной возникло большое зеркало в резной оправе. – Какая стать! Bellissimo[4]! Бывшая школьница и рядом не стояла. Сила Зимней Девы – лучший из всех подарков, что могла преподнести тебе вселенная.

– Ты даже не знал о существовании этих Дев! – Я попыталась сорвать с рук пластины, но те сидели как влитые. – С каких пор они тебе нравятся?

– С тех пор как я увидел их возможности, – спокойно ответил Лестер. – Ты платишь за свои фантазии, а они нет. Это чистое волшебство.

– Тебя этим чистым волшебством чуть не убили! – отчаявшись стянуть пластины, я сосредоточилась, воображая, что снова стою в своей одежде, а руки у меня голые, с редкими русыми волосками на светлой коже. – Я сама могу случайно убить кого-нибудь взглядом! Это и есть то, чего все хотели от Хельги. Чтобы она для них убивала! Юля выкатила мне целый список! Хорош подарок! Ваня в коме, кошка околела, я ношусь по всему городу, пытаясь оживить их, вместо того чтобы…

– Чтобы что? – Лестер даже шею вытянул, так его, казалось, интересовал мой ответ.

Я запнулась. Ненастоящее солнце светило в глаза, аквамариновая поверхность воды искрилась в его бликах. Этот вид завораживал, как почти всякая из выдумок Лестера. Я смотрела на него, на воду, и никак не могла найти ответ.

– Что бы ты делала, не появись Хельга в твоей спальне? – повторил он. – Искала бы способы сдать ЕГЭ в этом году? Отправилась в магазин за новым телефоном? Наведалась к маме? То-то, я смотрю, ваши отношения так и дышат нежностью.

– Я бы никого не убила! – воскликнула я и почувствовала, что по рукам пробежал озноб, хотя ветра здесь не было. Лестеру, видимо, было лень придумывать еще и его. – Я бы выстроила свою жизнь заново! Три года назад я по собственной глупости лишила себя всего. Я хотела это исправить!

– Ну так исправь, – легко согласился он, будто я спрашивала его разрешения. – Займись своим поступлением. Что ты там еще хотела? Рисуй. Пиши. Пой. Вон та женщина, обклеенная скотчем, прекрасно справляется со студией. Разве нет?

Видимо, он имел в виду Юлю.

– Она вынуждена, – возразила я.

– Ой ли! Вынуждена она!

– Ей нужно внимание мужчин, чтобы преобразовывать его…

Лестер раздраженно цокнул языком.

– Никто не делает того, чего не хочет, Вера. Запомни это. Люди несчастливы, потому что выбрали быть несчастными. Слабы, потому что выбрали быть слабыми. Эта ваша Летняя Дева делает то, что делает, потому что ей нравится такая жизнь.

– Она хотя бы никого не убивает! – простонала я. – А мне достаточно только взглянуть на живое существо, чтобы оно упало замертво!

– У каждого свои таланты, – пробурчал Лестер, внезапно заинтересовавшись пеной кружев на рукаве сорочки.

– Ты, что, не видишь, что я превращаюсь в чудовище? – Сама не заметив, я снова схватила его за руку. – Скажи, если я умру и не передам силу, то освобожусь? Это сработает?

– Да я почем знаю! – Лестер скинул мою руку и стукнул по мостовой непонятно откуда взявшейся тростью. – Не я придумал эти правила. Но, Вера. – Он наклонился ко мне, и я запоздало подумала, что раз я Вера, а не его радость, то дело плохо. Холодные глаза цвета молодого льда сверкнули у самого моего лица. – Мне плевать, кем ты себя считаешь. Чудовищем, ангелом или дьяволом во плоти. Клянусь, если ты вздумаешь провернуть номер с самоубийством, я…

Он не успел договорить – иллюзия рассеялась. Сквозь очертания мостов и одноэтажных домиков резко проступили многоэтажки. Вода сменилась асфальтом, и мы оказались у моего дома. Точнее, оказалась я, а Лестер исчез. Только черное перышко, мазнувшее меня на прощание по щеке, напоминало о нашем разговоре.

Вокруг разливался теплый летний вечер, окутывая духотой и влажным воздухом. Пакет с обновками и заветной бутылочкой болтался на сгибе локтя, в кармане надрывался телефон. С третьей попытки я выудила его из кармана. Мама.

– Да, мам, – ответила я, радуясь, что голос все еще со мной.

Я успела разглядеть время на крошечном экранчике – девять вечера. Антон будет через полчаса.

– Вера, сколько можно матери не отвечать? Ты не успела приехать, уже вся в разъездах!

– Извини, – ответила я, рассматривая босоножки. – Я уже у подъезда. Захожу.

– Ужин остывает!

– Иду.

Я медленно поднялась по ступеням, думая о том, что ничего в моей жизни, по большому счету, не изменилось. Только теперь у меня был еще один волшебный мир, куда я могла сбежать.

Вера, 17 лет