Поцелуй Зимы

Мусорка была забита упаковками от пиццы. А вот тут уже больше похоже на молодняк. Из шкафа в углу свисала трубка допотопного телефона с вертушкой.

Я пошел в комнату. Зажег свет. Ничего. Кровать заправлена, пол расчищен – видно, здесь улики собирали тщательнее. Прямо напротив кровати стояло кресло с деревянными подлокотниками. От линолеума пахло хлоркой. Никаких следов того, что здесь произошло. Но раз дверь опечатали, труп они нашли. А где труп, там дело. У меня осталась, конечно, пара товарищей с работы, но одна песня – дать доступ к устаревшей базе данных, другое – закрыть дело об убийстве. Надо будет все-таки расспросить Веру.

Я выключил свет, на всякий случай снова прислушался – ничего. Вышел. Ленты наклеил новые.

Уж этого добра хватает.

* * *

Вера

На следующий день я завтракала в одиночестве. Антон куда-то уехал, Ваня сидел в своей комнате. Это было первое утро, когда у меня ничего не болело после взрыва. Ранки от осколков почти не беспокоили, и если бы ко мне чудесным образом вернулся голос, я чувствовала бы себя совсем здоровой. Надо будет поискать в Интернете информацию. Наверняка что-то найдется.

Я включила маленький телевизор в углу. Видно, был выходной, и по всем каналам рассказывали, как хорошо проснуться спозаранку и отправиться на природу или в путешествие. Я отщипывала кусочки подогретой булки и думала, что тоже могла бы однажды проснуться и поехать в путешествие. Или пойти на работу. А до того пять лет ходить в институт. А еще раньше написать ЕГЭ.

Я сама не заметила, как раскрошила булку на мелкие кусочки.

Пару мгновений я смотрела на них, явственно ощущая, что вот так же крошится моя жизнь. Потом смела все в руку и встала.

Так дальше не пойдет. Я, может, и немая, но все еще живая и относительно здоровая. Крошки я выбросила в ведро под мойкой. Помыла посуду, насухо вытерла тарелки, подмела кухню к радости Сметаны, которая тут же начала ловить лапками веник. Полила розы на подоконнике – те и не думали распускаться, так что непонятно было, какого они цвета. После инспектирования комода на предмет хоть одного ненарядного платья нашла ситцевое с неглубоким вырезом и рукавами, которые отлично закатывались к локтям. Не джинсы, но вполне рабочее.

Надо только сначала… Я сунула платье под мышку, взяла с комода блокнот и пошла стучаться к Ване.

– Вера, ты? – лениво отозвался он. – Заходи.

Я вошла. Окна в комнате были закрыты наглухо, пахло таблетками. Ваня сидел на раскладушке в одних спортивках и сосредоточенно рассматривал что-то в экране ноутбука. Челка закрывала ему пол-лица, правая рука лежала на клавиатуре, левая лениво шарила в полупустой пачке чипсов.

Я неуверенно улыбнулась и ткнула пальцем в ворох ткани под мышкой. Ваня поднял глаза от ноута, задержался взглядом на платье и благосклонно кивнул.

– Бери.

«Спасибо», – беззвучно произнесла я и зависла, размышляя, можно ли попросить у него компьютер.

Ваня проследил мой взгляд.

– Тебе нужен ноут?

А он неплохо понимает без слов. Я достала блокнот и нацарапала, что не хочу ему мешать.

– Ты не мешаешь. И это. Я вообще-то не прям так против, чтобы ты тут тусила. Просто неожиданно было.

Я снова улыбнулась, на этот раз искренне. Ваня спихнул ноутбук на раскладушку рядом с собой.

– Приземляйся.

Я устроилась рядом с ним и водрузила шумящий ноут на колени.

– Хочешь? – Ваня кивнул на упаковку чипсов рядом с собой.

Я покачала головой и открыла поисковик. «Сдать ЕГЭ второй поток». Первый же сайт выдал информацию о том, что записываться на ЕГЭ нужно в марте, а тем, кто этого не сделал, остается ждать следующего года.

Я вздохнула. Ну да. Реальный мир, реальные правила. Кстати, о реальном мире… Я набрала адрес сайта, на котором сидела три года назад. Дизайн изменился совсем немного: бело-синий фон, слева меню, справа фото. У Вани был сохранен пароль, так что я зашла с его страницы. Вбила в поиск «Гимназия 1562», год, в котором я должна была ее окончить, и стала тыкать во все фото, смутно узнавая в улыбчивых и взрослых лицах своих бывших одноклассников. У Наты, Зои и Ани, с которыми мы общались в старших классах, в семейном статусе стояло «замужем». Зоя даже успела родить ребенка. Из парней несколько служили в армии, кто-то даже стал профессиональным военным. Один улетел в Америку, другой в Голландию. У многих кроме места учебы уже значилось место работы.

– Вера? – Голос Вани вырвал меня из калейдоскопа лиц. – Все хорошо?

«Все оʼкей», – хотела ответить я на автомате, но глотнула воздуха и закашлялась – да так, что заслезились глаза.

Ваня молча протянул мне бутылку с кока-колой. Я снова хотела сказать, что все в порядке, но закашлялась еще больше.

– У тебя руки дрожат.

Пальцы, замершие над клавиатурой, и правда немного дрожали. Я сжала кулаки, но это не помогло. Ну отлично. Видимо, теперь стоит мне понервничать, я буду превращаться в трясущуюся старушку. А что – разве не так должна выглядеть Зима?

В углу зашипела кошка. Манжетов на лапках у нее не было, зато на грудке расплылось белое пятнышко. Мася.

Она вдруг выгнула спину и ощерилась.