Поцелуй вслепую

Сергей Юрьевич отношений со мной не хотел. На моё "нет", он просто разжал руки, отпустил, пропуская меня к лестнице наверх. Ему не нужна была вся моя вселенная, ему хватало и моего тела, которое он мог потрогать руками.

Не знаю, почему это оказалось настолько болезненно, наверное, потому что я до последнего верила, будто наши серьёзные отношения — это вопрос времени. Ну не может людей просто так тянуть друг другу с такой силой.

Написав своей мачехе о том, что произошло, я получила тот же ответ: «Плохой знак!»

После чего я удалила её из контактов. Сорвав зло на строке с номером телефона моей мачехи, я невдумчиво выполняла задания, на автомате вычерчивая план административного здания. Наверное, Сергея Юрьевича испугала моя чрезмерная открытость, прямота, а может быть, он все ещё считал меня легкомысленной. Копаться в себе, в поисках причины того, что конкретно сделано не так, занятие очень болезненное и неблагодарное.

Я сидела на рабочем месте, бездумно ползая по экрану мышкой. Когда кто-то, кто вам очень нравится, делает хотя бы какой-то маленький шажок навстречу, ваше сердце моментально наполняется надеждой. И вот эта надежда — это самое губительное, что может случиться с молодой мечтательной женщиной вроде меня.

Целый день я ждала, что Сергей Юрьевич передумает, позовёт или сделает хоть что-то, чтобы показать, что у нас есть шанс. Но ГАП работал, а я больше не поднимала на него глаз. Собрав сумку ровно в семнадцать тридцать, я выбежала из офиса первой.

Домой идти не хотелось, настроение было ужасным. Блуждая по магазинам, я меряла какую-то одежду и, ничего не купив, ходила между витринами, пытаясь понять, что же я сделала не так.

На улице стемнело, время близилось к девяти вечера. Половину пути к дому я проделала на маршрутке, но вышла раньше на несколько остановок, решив прогуляться пешком. Дорога до моего района пролетела быстро, может от того что я слишком нервничала и много думала. Дворы давно уже опустели…, бабушки, которые обычно сидели на лавочках, вероятно, коротали вечер перед телевизором, ну, а мамочки, покормив и помыв деток, укладывали их спать. Я представляла, глядя на светящиеся окна домов, мимо которых проходила, как живут их обитатели… Я же пока жила одна…

Странное шуршание шин за моей спиной я услышала не сразу. Но по спине пробежал холодок от предчувствия чего-то очень нехорошего. Мне показалось, что кто-то за мной следит, смотрит остро и неотрывно. Оборачиваться я не стала, просто ускорила шаг и отошла в сторону, ожидая пока машина проедет, перегнав меня. В горле отчего-то внезапно пересохло и я сглотнула.

Но, вопреки моим ожиданиям, автомобиль затормозил. Я решила, что водитель добрался до нужного ему дома, и пошла вперед. Однако, машина позади меня с жутким ревом рванула с места, и я ужасно перепугалась, потому что между двух домов, огороженных забором для палисадника, деться мне было некуда. Ломая ярко-оранжевые бархатцы, что торчали между досками ограждения, я хваталась за заостренные верхушки забора, пытаясь удержаться на ногах. Два огромных глаза фар за спиной действовали на нервы, заставляя покрываться холодным липким потом, пробуждая в душе первобытные страхи. Стало очевидно, что машина едет за мной не просто так…Я испуганно облизнула губы, осматриваясь в поисках спасения. И побежала до ближайшего двора, надеясь, что кто-то придёт мне на помощь… На мне была узкая офисная юбка и туфли на каблуках, двигаться в которых было очень неудобно. Я стала кричать, но никто не выходил, в окна не выглядывал, а водитель всё гонял и гонял меня по двору, угрожая наехать. В какой-то момент у меня получилось обернуться, но того, кто сидел за рулем темного BMW, рассмотреть я не смогла, потому что в салоне было темно. Водитель автомобиля позволил мне чуть оторваться от преследования, остановился, словно огромный хищник на охоте, а затем рванул, намереваясь, вероятно, раскатать меня по асфальту. Моё сердце, скованное обручем неконтролируемого страха, бешено колотилось…

И, конечно, по закону подлости в следующее мгновение мой каблук застрял в ливневой решётке.

Я попрощалась с жизнью… Передо мной почему-то встали глаза цвета горького шоколада. Странно, что в такую минуту я, вдруг, вспомнила именно о нем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 20