Поцелуй вслепую

— Умру, но не сразу, Виктория, не переживайте, — с лёгкой усмешкой ответил босс.

— Расскажите мне, что у вас случилось, вы сегодня сам не свой. Иногда просто выговориться — это уже лекарство. Как парацетамол, понимаете. Выпил, и температура сама собой поползла вниз, и сразу стало хорошо, — от собственной смелости, что я пытаюсь разговорить шефа на личные для него темы, меня несло.

Он, молча, смотрел, будто на что-то решаясь.

— Это из-за ошибок в чертежах? Мы разберемся с этим. Неприятно, конечно, что в нашей лодке появилась крыса, которая зачем-то грызет дно корабля, впуская грязную вода и отравляя жизнь всем остальным, но это не повод вешать нос! Я обещаю вам, я просто так это не оставлю, — более уверенно продолжала я, а он не останавливал.

Кабаев смотрел на меня с грустной улыбкой.

— Нет, не то, вас беспокоит нечто иное…, - вдруг почувствовала я.

— Что-то со здоровьем? — охнула я, испугавшись.

Сергей Юрьевич потер небритый подбородок, все еще помалкивая.

— Тоже мимо. Это из-за женщины, да? Только не говорите, что кто-то разбил вам сердце? — разочарованно протянула я.

Кабаев усмехнулся:

— Мне нравится твой язык. Жаль, он постоянно занят чем-то не тем.

Я застыла, чувствуя, как краснею, даже в жар бросило. Ну почему он не хочет разговаривать со мной нормально, постоянно подчеркивая КАКИЕ у нас отношения. Как мне доказать, что я не такая, как он подумал изначально, учитывая чехарду с поцелуями.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я заварю вам чай с мятой и овсяными печеньями. Чай помогает в любой ситуации. Это утолит ваши печали, — резко сорвалась я с места, чтобы только уйти от его взгляда, которым он раздевал меня, лаская тело.

Почему-то я была уверена, что какие-то очень серьёзные внутренние переживания и проблемы заставляли Сергея Юрьевича сидеть на месте и не подходить ко мне.

— Сама пекла? — отчего-то поморщился Сергей Юрьевич, разглядывая возникшее перед ним угощение.

— Эмм, нет, я не умею, честно говоря, вообще не люблю готовить.

Закончив с чаем, я подошла к его столу. Мне показалось, что сковывающее его напряжение потихоньку отступало, словно растворялось в душистых струйках пара над чашками. Я не поняла в какой момент все изменилось. Проблемы никуда не делись, и грустный взгляд ГАПа не стал веселее, но вместе с ним в теле появилась тягучая боль, зарождающаяся внизу живота и заставляющая тяжело дышать. И, как только я оказалась на расстоянии вытянутой руки, расставляя свои чашки, ГАП дернул меня на себя, усадив к себе на колени. Я охнула, ощутив всю силу его возбуждения.

И снова мы целовались, поглощали друг друга, забыв обо всем на свете. Его глаза были совершенно черными от расширившегося зрачка, их словно заволокло дурманом. Он жадно ловил мое дыхание, мои прерывистые, всего лишь от поцелуя, стоны, я обняла его за шею, а он прижал меня, сдавливая тяжело, крепко, до боли.

— Меня невыносимо тянет к тебе. Ты так меня возбуждаешь, — прошептал он, сжимая все сильнее.

И он меня возбуждал, безумно… Искушение закрыть кабинет на ключ было так велико. Но это не то, совсем не то, что нужно. Я не хочу легких перепихов на рабочем месте, мне этого мало. Запретная игра, мы оба мучились, ища хоть кого-то соприкосновения, разрядки… Я почти лежала на нем, мне хотелось завыть от желания. Но нельзя допускать близости, она все изменит. Он потеряет интерес, а мне так нравится ощущать его голод…

— Я думала, что в том конкурсе, в Турции, был ты, — прошептала я, разрывая объятья и заглядывая в глубину черных глаз, — поэтому позволила себе…, конечно, не только поэтому, но я все время думала, что это был ты! — радуясь, что смогла произнести то, что давно хотела.



Глава 17

Забавная Вика все-таки, есть в ней что-то, что заставляет улыбаться, даже если настроения совсем на нуле. Развернула бурную деятельность, целое расследование на тему того, кто пытается насолить мне.

И поняла ведь, что со мной что-то не так? Что я сам не свой в последнее время. Всем плевать, а ей вот интересно. Даже теплее стало на душе, не так паршиво. Дурацкая натура у меня, жалостливая, вчера пол вечера отговаривал Олю делать аборт. Хотя злит она меня адски. Ей тридцать три, а беременность первая. Себе же хуже сделает, если убьет ребенка. Как же я устал от ее слез. Я вообще устал, теперь заснуть даже не могу нормально, в голове столько мыслей.

«Я думала, что это был ты…», крутилась Викина фраза. А я гнал её подальше, потому что слова девушки грели слишком приятно.

Пару дней назад ко мне на работу в очередной раз заглянул Олег, Вика демонстративно взяла свои вещи и отпросилась на согласование. Даже разговаривать с ним не стала, поздоровалась и ушла, не оборачиваясь. Чем больше смотрю на нее, тем больше понимаю, как сильно ошибался.

Ну, Серега, ты с отрывом «побеждаешь» в категории "Человек, разбирающийся в людях с первого взгляда».