Поцелуй врага

Лютая ненависть в глазах брата поразила Джейми. Он понял, что Колин не скоро забудет это явное предательство.

Окинбрек отослал своих воинов к лошадям. Он начал спускаться с холма, но обернулся и выпустил прощальный выстрел:

— Никогда не думал, что наступит день, когда мой самоуверенный братец возьмет закон в свои руки и станет вертеть им по своему усмотрению. Ты с каждым днем все больше походишь на нашего ублюдка Дункана. В руках своей смазливой жены ты совсем перестал быть мужчиной.

— Ты сомневаешься в моей преданности, братец?

— Кому? Твоей жене или твоему клану? — усмехнулся Колин. — Ты не можешь быть предан и тем и другим.

«Нет, черт тебя возьми, могу!» Но слова брата не могли не возыметь действия. Любовь Джейми к жене напрягла его чувство долга до точки разрыва, ставя под сомнение его острое чувство справедливости. С тех пор как брат Дункан совершил предательство, Джейми рассматривал закон как нечто безусловное, делящее все действия на правильные и неправильные. Но впервые в жизни ему трудно было решить, что правильно, а что нет.

Он подождал, пока вдалеке послышался стук копыт. После этого Джейми отдал приказ наступать. Они ползком подобрались к пещере, ни звуком не нарушив тишину. Если все пойдет в соответствии с планом, операция должна закончиться раньше, чем начнется.

Когда Катрина наконец-то вошла в пещеру, она уже превратилась в сплошной комок нервов. Хотя она была убеждена, что поступает правильно, легче ей от этого не стало. Не уменьшало это и чувства вины, терзавшего ее.

Внутри было темно и сыро. Холодная дрожь пробрана ее до костей, несмотря на плотные слои теплой шерсти, которые она натянула на себя. По крайней мере хоть одно доброе дело выйдет из всего этого — Брайана перевезут в теплое безопасное место. Только один факел мерцал у дальней стены пещеры. Без сомнения, беглецы соблюдали предосторожность, опасаясь, что свет может выдать их убежище.

Нилл вышел вперед, чтобы приветствовать ее. Выглядел он ужасно — оборванный и грязный, вылитый бродяга. Он словно состарился лет на десять с тех пор, как она видела его в последний раз. Но было здесь и еще что-то.

— Что ты здесь делаешь, Кэти Роуз? — раздраженно спросил он. — Это очень опасно.

— Знаю, но я должна была прийти. Нилл тепло, по-братски, обнял ее.

— Я очень рад тебя видеть, сестренка, но ты не должна была приходить. На холмах рыщут Кемпбеллы.

Катрина слегка отстранилась и взглянула ему в глаза.

— И по серьезной причине. О Господи, Нилл, что вы наделали?

Глаза его потемнели, и в них отразилась такая невыносимая боль, что у Катрины заныло сердце.

— То, что следовало сделать. Но у нас ничего не вышло.

— Зачем? Зачем тебе вздумалось так рисковать? Вы подвергли свои жизни опасности. Окинбрек убьет тебя, если найдет.

— Ему не удастся меня найти.

— Значит, тебя объявят вне закона, в то время как ты мог бы занять свое законное место вождя. Тогда твои люди были бы свободны. Теперь тебе придется скитаться в дебрях подобно бродягам и. разбойникам. А что будет с остальными из нашего клана? Не только ты пострадаешь от своих действий. Ты поставил под удар все, что мне удалось сделать, чтобы вернуть Аског нашему клану.

Лицо его напряглось, обратившись в камень.

— Прости. Но у меня не было выбора, — Он поднял на нее взгляд, и Катрина увидела, что его глаза потухли, словно радость навсегда покинула их. — Я должен был это сделать, Кэти. — Голос его прервался. — Господи, они изнасиловали ее.

Ошеломленная его заявлением, Катрина только и сумела прошептать:

— Кого?

— Энни Макгрегор.

Она вгляделась в его лицо, ища подтверждения своей догадки.

— Кем же приходится тебе Энни Макгрегор? — ласково спросила она.

Пламя, вспыхнувшее в его глазах, сказало ей все, прежде чем он успел ответить.

— Я ее люблю. Но я был слишком горд, чтобы признаться в этом.

— О, Нилл! — Катрина обняла брата. Она сознавала, какая буря чувств — боли и отчаяния — бушует в его груди. Сердце ее переполнилось сочувствием. Для Нилла, считавшего своим долгом защищать близких, невыносимо было думать, что он не уберег бедную девушку.

— Это был Окинбрек со своими людьми, — продолжал Нилл. — Они бросили ее, посчитав мертвой. — Голос его прервался. — Она была как подбитая птичка.

Он встретился взглядом с сестрой, и боль, которую она увидела там, заставила ее сердце болезненно сжаться.

— О Господи, Кэти, она испугалась меня.

Катрина горячо сочувствовала Энни, помня, как близка была к тому, чтобы разделить ту же участь.

Катрина понимала, почему Нилл сделал то, что сделал. Но от этого их положение не стало менее опасным.

— Дай ей время, Нилл. Она поймет, что ты никогда не обидишь ее, но ты не сможешь помочь ей, если угодишь в тюрьму. — «Или умрешь». Но Катрина даже не могла произнести вслух эти ужасные слова. — Я не позволю им причинить тебе вред.

— Тогда тебе лучше молиться, чтобы твой муж со своим братом не нашли меня.

Виноватое выражение лица, должно быть, выдало ее.

— Что с тобой, Кэти? Ты так побледнела.

— Нилл, я…