Поцелуй вдовы

– Мама танцует! Смотри, Пен, мама танцует! – закричала Пиппа из другого конца зала, с подскоком обходя Робина, который вынужден был уступить свое место рядом с Пен магистру. – Она танцует с твоим папой, Робин.

– Я вижу, – сказал Робин. – И не понимаю, почему это вызывает у тебя такой восторг. Я иду за стол. Ты со мной или будешь танцевать одна?

Пиппа тут же сникла, но все же последовала за ним к столу.

– Я сто лет не видела, как мама танцует, – призналась она. – С лордом Мэллори она никогда не танцевала. Даже на Рождество и на Двенадцатую ночь[10]. – Между ее бровей появилась маленькая складочка. – Он был ужасно противным. Кричал и кидался всем, что под руку попадало. Все его ненавидели. Однажды я слышала, как Краудер говорил Грину, что лорд Мэллори – пьяная скотина.

Робин, знавший, что его отец приехал, чтобы предъявить права на спорные земли, был потрясен этим откровением.

– Ты не должна подслушивать, – менторским тоном произнес он.

– Да я не нарочно! – воскликнула Пиппа. – Просто люди иногда не подозревают, что я рядом.

– А как такое может быть? – удивился Робин. – Неужто бывают мгновения, когда ты молчишь?

– Ну, какой же ты несносный! – возмутилась Пиппа. – Уж лучше я поболтаю с Грином.

Она слезла с высокого стула и побежала к старшему егерю, который держал в руках наполненный до краев кубок и увлеченно беседовал со старшим офицером замкового гарнизона. Появление девочки озадачило его, однако он улыбнулся и подвинулся, освобождая ей место на длинной скамье.

Пиппа поставила локти на стол, подперла руками подбородок и мрачно уставилась на старшего егеря.

– О чем вы разговариваете?

– Это не для ваших ушек, барышня, – ответил Грин.

– Но, кажется, это был важный разговор? – настаивала Пиппа.

– Верно, – подтвердил Грин, делая большой глоток из кубка и подмигивая офицеру, который широко улыбался.

Хотя Пиппа и была всеобщей любимицей, ей все же не следовало знать, какую тему они обсуждали. А обсуждали они лорда Хью де Боукера и его людей. Офицер был во дворе, когда Хью де Боукер объявил о своей миссии, а Грин присутствовал при встрече в лесу. Никто в поместье не знал, что их ждет, но всем было ясно, что грядут неприятности. И никому не нравилось, что за воротами стоит лагерем вооруженный отряд.

– Вы говорили об охоте? – не отставала Пиппа.

– Да, – ответил Грин. – Об охоте.

– А кабан действительно бросился на пони Пен? Она закричала? Наверное, закричала. И поэтому промахнулась?

Робин, оставшийся один за столом, мучился угрызениями совести и сожалел о том, что обидел Пиппу. Вдруг за резной перегородкой началась какая-то суета, потом забили барабаны, и все танцующие остановились. В зал входила процессия, возглавляемая факелоносцами. За ними следовал повар с огромным квадратным тортом, на котором высилась точная копия Мэллори-Холла с замком, садом, привратной башней и даже с подстриженными в виде зверюшек деревьями. На крохотном мостике через речку стоял пони со всадницей, то есть с Пен.

Виновница торжества, зардевшись от удовольствия, бросила своего партнера и побежала к столу. Магистр Говард заковылял вслед за ней.

– О, мастер Джилберт, какая красота! – воскликнула она, едва не задохнувшись от восторга. Повар осторожно поставил торт перед ней. – Ой, мне даже страшно резать его. Такое нельзя есть.

– Да нет, можно! – возразила Пиппа, подпрыгивая от нетерпения рядом с ней. – Все пропадет, если мы не будем есть. Мастер Джилберт, это марципан? Я так люблю марципан!

– Мы знаем, и твоя любовь дорого нам обошлась, – с полуулыбкой проговорила Джиневра. – Мастер Джилберт, вы настоящий художник.

Повар расцвел от похвалы и подал Пен нож.

– Режьте прямо посередине, леди Пен, а потом я дорежу остальное.

– Надо загадать желание! Загадай желание! – закричала Пиппа, приподнимаясь на цыпочки, чтобы не пропустить волшебный момент. – Ты должна пожелать что-нибудь хорошее! Почему бы тебе не пожелать нового пони… или чтобы у тебя начали виться волосы… или чтобы на следующей охоте ты застрелила кабана… или…

– Я сама могу придумать желание, – оборвала ее Пен.

– Закрой глаза и сильно-сильно пожелай, чтобы это случилось, – словно не услышав слов сестры, посоветовала Пиппа. Она с тревогой уставилась на Пен, дабы удостовериться, что та точно следует ее указаниям.

По залу прокатился громкий хохот Хью де Боукера. У Джиневры, стоявшей рядом с ним, от сдерживаемого смеха тряслись плечи. Пен бросила быстрый взгляд на Робина, и тот предложил:

– Если ты разрежешь здесь, то ничего не испортишь.

Пен кивнула и подняла нож. Воткнув его в нужном месте, она зажмурилась и принялась резать.

– Что ты загадала? Что ты загадала, Пен?

– Не скажу, потому что тогда желание не сбудется, – ответила Пен и покосилась на улыбающегося Робина.

– Ну, надеюсь, ты загадала что-нибудь потрясающее, – сказала Пиппа. – Такой торт заслуживает особого желания, правда, мама?

– Правда, – согласилась Джиневра. – Но ты, доченька, съешь только маленький кусочек. Можешь взять одно из этих марципановых деревьев. И на сегодня хватит.

Она кивнула мастеру Джилберту, и тот с улыбкой заверил ее: