Поцелуй Темной Луны

Кулинарный канал громко трубил из нелепого огромного телевизионного экрана, на который ее бабушка разорилась в прошлом году, потому что заявляла, будто плохо видит с дивана. Насколько могла помнить Кит, ее бабушка предпочитала телевидение на невероятно громких децибелах.

Бабушка выглядела удивленной, в ее холодном взгляде промелькнуло слабое раздражение.

– Кит.

– Доброе утро, – поприветствовала Кит вместе с коронным приветствием Эмерила [19].

Бабушка кивнула в ответ, ее серый парик был настолько блестящим, что казался лакированным. Она поднесла к своим ярко-розовым губам бокал и глотнула. Даже в июне она надела один из своих ярких кардиганов, купленных оптом в «Дресс Барн» [20].

– Я думала, ты присматриваешь за домом Гидеона и Хлои.

– Клэр, – поправила Кит, смиряясь с тем фактом, что не она одна была объектом пренебрежения бабушки. – Мне нужно взять некоторые вещи.

– Доброе утро, Кит-Кат, – радостным голосом проворковал Джек. Он поднялся и легонько поцеловал Кит в щеку. Когда он отошел, его теплый взгляд озабоченно упал на ее лицо. – Как ты, утенок?

Кит улыбнулась. Джек всегда мог заставить ее улыбнуться.

– Я хорошо, спасибо. Как вы?

Он махнул кистью в воздухе.

– А, твоя бабушка занимает меня. Сегодня вечером мы идем в кино. Будем смотреть комедию, которую Лоис хотела посмотреть. Там снимается Винс Вон [21]. – Он заговорщически подмигнул. – Думаю, она просто хочет посмотреть на красавца и заставить меня почувствовать себя мужчиной низшего сорта.

Бабушка Кит легонько ударила Джека по руке.

– Неправда, Джек.

– Низшего сорта? Вы? – Кит пощелкала языком. – Никогда.

– Не хочешь присоединиться к нам? – спросил он.

– Нет, спасибо. Сегодня у меня есть дела. – Например, побороться за свою жизнь.

– А, – Джек кивнул. – Тогда, может, ты не откажешься от мимозы или легкой закуски? – Он протянул ей цветной бокал-кубок и указал на поднос с крошечными кишами [22] на кофейном столике.

Тепло улыбнувшись Джеку, Кит взяла один пирог. Она знала, что бабушка не хочет, чтобы она задерживалась. Пожилая женщина выказывала свое недовольство, вылавливая из своего бокала кусок апельсина грубым, артритическим пальцем. Не было нужды что-то говорить. Кит знала, как понимать знаки. Вмешательство в свидания не было встречено с одобрением.

Кит прожевала и быстро проглотила маленький кусочек яйца и шпината.

– Я оставлю вас двоих.

Бабушка кивнула, кладя кожуру на поднос, и потянулась за кишем.

Кит оставалась на своем месте еще одно мгновение, чувствуя, что нечто должно быть сказано. Она ведь и представления не имела, когда вернется. Если вернется когда-нибудь. После такого утра Кит вынуждена была задаваться этим вопросом.

Может, она видит бабушку в последний раз. И Кит чувствовала, что должна сказать какие-то слова. Хоть что-то. Но что? Что она может сказать, когда между ними обеими никогда не было ни одного намека на сентиментальность? Не важно, как сильно Кит желала обратного.

В недоумении она развернулась и направилась по коридору. В комнату, где спала с восьми лет. Комнату, которая когда-то принадлежала ее матери – и все еще было такое ощущение, будто она принадлежит ей. Кому угодно, только не Кит.

Бабушка привела Кит в эту комнату после душа в тот далекий день. Ее волосы были влажными и свисали вокруг лица, она села на цветочное постельное белье, которое казалось под ней немного пыльным. Кит не стала забираться под покрывала. Просто свернулась в маленький клубок и наблюдала за мерцающими тенями на стенах. Размышляя, может ли хоть одна из теней стать реальностью, как тот монстр, в которого превратилась ее мать. Как тело ее отца, забитое до смерти матерью.

Выцветшие цветные обои, отслаивающиеся и совсем белые в некоторых местах, теперь при свете утра выглядели настолько безобидными. Нигде нет ни одной тени.

Она подошла к своему комоду, вытаскивая одежду и складывая ее в сумку. Схватив рюкзак из шкафа, Кит открыла сундук и наполнила его дополнительным оружием и боеприпасами. Потом застегнула рюкзак и поставила его рядом со своей тумбочкой.

С лампы свисал крест матери – там, где она всегда могла видеть его. Иногда по ночам Кит смотрела на него, пока не засыпала. Представляла его на шеи матери – одно, если не единственное воспоминание о матери. Еще до того, как она узнала о существовании монстров. По крайней мере, о существовании их не в сказках.

Кит сомкнула пальцы вокруг холодной стали и положила крест в карман. На ее кровати в центре сидел старый, одноглазый медведь, уютно расположившись между двумя подушками.

Гидеон сказал ей, что родители подарили его на первое совместное Рождество. Она не могла вспомнить, но лгала и Гидеону, и себе. Делала вид, что помнит, как медведь важен, притворяясь, что эмоционально привязана к нему.

Кит повернулась и оставила медведя на кровати.

Закончив собираться, она повесила сумки на плечо и повернулась, чтобы покинуть комнату, но подпрыгнула при виде Джека на пороге.

– Прости, утенок. Не хотел напугать тебя.

– Все в порядке, – ответила Кит, немного запыхавшись, ее сердце дико стучало.