Поцелуй ночи

«Представляешь, как трудно сдерживаться, когда чувствуешь твое тепло и запах твоего дезодоранта?» - издевается мой внутренний голос.

- Иногда ты близок к этому.

- Поэтому и важна концентрация. – Соглашается он. - Нельзя раскрывать свою личность: в охоте на нежить пригождается момент внезапности. Тебе я, кстати, тоже не имел права говорить о себе.

- Но сказал.

Собственное дыхание отдается эхом у меня в голове.

- Ты умеешь быть настырной. - Он лукаво усмехается.

Уголки его губ ползут вверх.

Нельзя. Так. Улыбаться.

- А ты – несдержанным. – Смущенно краснею я.

- Точно. Обычно мы открываемся только перед врагом в момент атаки и, лишь убедившись, что перед нами реальное зло. А, да - еще, когда обращаемся за помощью – это как в случае с оракулом.

Наши пальцы снова соприкасаются. Теперь это точно не случайно.

- Так ты точно не пьешь кровь? – Уточняю я.

Мне хочется избежать молчания, ведь оно лишь приближает нас к неминуемому.

- Нет, что ты. – Бьорн не отрывает от меня взгляда. - Только откручиваю голыми руками головы и разрываю на части тела. В смысле, способен на это. Я еще не пробовал себя в деле.

Порыв ветра вздымает мои волосы, и я неуклюже смеюсь.

- Ты не пьешь кровь, но ты - машина для убийств. Ясно. – Подытоживаю я. - В следующий раз, когда у тебя загорятся глаза, постараюсь держаться подальше!

- А еще, если не похоронить меня в день смерти, я восстану вампиром. – Игриво прищуриваясь, сообщает парень.

Подозрительно похоже на флирт с его стороны.

- Ох, уж эта наследственность. – Кутаясь в пиджак, смеюсь я.

Мои плечи ходят ходуном от холода.

- Ты замерзла. – Спохватывается он. - Пойдем к машине.

Поправляет на мне пиджак и указывает в сторону дороги.

- Да, действительно. – Соглашаюсь я. С минуту мы идем, молча, погруженные в собственные мысли, а затем я решаюсь спросить: - Так Улле – тоже охотник за нечистью?

- Нет, он мой двоюродный брат по матери. В нем не течет кровь Хельвинов.

- Но он знает? Про тебя.

- Да, Ульрик в курсе. – Бьорн оборачивается и подхватывает меня под локоть, помогая обойти кочки. – Осторожнее. Вот так.

Мы тяжело дышим, встретившись взглядами, и парень тут же отпускает мою руку.

- И… что он об этом думает? – Спрашиваю я, когда мы продолжаем путь.

- Что мне повезло. И что я кто-то вроде супергероя.

Ветви и камни хрустят под ногами. Я останавливаюсь, чтобы бросить последний взгляд на темную реку, а затем, сделав глубокий вдох, спешу вслед за Хельвином.

- А Лена? – Переступаю через корни деревьев. - Ты сказал ей?

Я едва не запинаюсь, но Бьорн уже спешит на помощь: вовремя подхватывает меня за талию и помогает устоять на ногах.

- Ей ни к чему знать. – Хмурится он. - И мы… мы не так уж… близки.

Я вижу, как радужки его глаз на мгновение затягиваются желтизной и тут же гаснут. Мое сердце больно толкается в груди.

- Ясно.

Через минуту мы выходим к машине.

- А ты мне снился прошлой ночью. – Признаюсь я.

- Ты видела меня во сне? – Бьорн открывает мне дверцу.

Я сажусь, и он аккуратно снимает с моих ног туфли.

- Да. – Я дожидаюсь, когда он бросит мою обувь в багажник и сядет за руль. – У тебя было длинное копье, и ты вроде как охотился. На оленя.

Он заводит двигатель и поворачивается ко мне.

- Значит, ты действительно была в моем сне. – Пожимает плечами. - Только я тебя не видел.

- Но у тебя было копье?

- Да. И я видел что-то очень страшное. Какое-то древнее зло. – Бьорн отворачивается и трогает машину с места. – И я пытался его убить.

29

Я вхожу в дом, держа туфли в руке. Аккуратно притворяю дверь  и медленно пробираюсь на цыпочках по коридору. Свет не включаю – вряд ли Ингрид понравится мой внешний вид, разодранная юбка и запах алкоголя. Ругать меня она не станет, но «взрослые разговоры», которые тетя так обожает – тоже так себе времяпрепровождение.

Я двигаюсь по темному коридору, затаив дыхание.

Проходя мимо гостиной, застываю, потому что вижу Ингрид спящей в бабушкином кресле у окна. Ночное небо плотно затянуто тучами, и свет луны касается пространства комнаты лишь мутной серой полосой. В этом полумраке с трудом можно разглядеть ее силуэт: тетя полулежит на кресле, откинув голову назад и прижав к груди книгу.

Значит, ждала меня – так и уснула.

Когда мои глаза привыкают к темноте, я продолжаю движение по коридору, ступаю на лестницу и молюсь, чтобы половицы не скрипнули. Но тщетно: последняя ступень прогибается под моим весом с жалобным «и-и-и». И я замираю, задержав дыхание.

- Нея, ты? – Раздается из гостиной.

Сегодня мне не везет.

- Да! Я к себе.

- Все хорошо? – Слышно, как Ингрид встает.

Шаги приближаются.

- Да, только устала ужасно!

Я почти бегом ретируюсь в комнату и закрываю дверь, когда слышится голос тети:

- Хорошо. Не забудь поставить будильник на утро!

- Конечно!

Я прислоняюсь к двери и пытаюсь отдышаться.

Только бы ей не взбрело в голову притащить мне чай в постель.

Но шаги тети затихают у комнаты бабушки.

Тихо щелкает дверь.

Я закрываю рот рукой – зачем, не знаю сама. Только бы не рассмеяться от счастливого волнения и не заплакать потому, что безнадежно запуталась в себе.