Поцелуй небо (ЛП)

Я киваю. Я хочу знать, как далеко мне нужно забраться, чтобы занять для неё первое место. Я готов упорно трудиться, чтобы добиться этого, но мне нужно знать, кто заполняет её сердце первоочередно и смогу ли я когда-нибудь превзойти их.

— У меня есть сестры, — говорит она.

Её сестры превосходят меня. Все три. Так я и думал.

— У меня почти были братья, — откровенно говорю я.

Ее лицо мрачнеет.

— Что?

— Близнецы. Им бы уже исполнилось четырнадцать, — я провожу пальцем по её коленке.

— Как ты можешь так говорить? — спрашивает она.

— Как так?

— Так отчужденно.

— Это не я вынашивал их девять месяцев.

Она шлепает меня по руке.

— Перестань быть задницей. Это серьезно.

— Я знаю. Поэтому я и рассказываю тебе. Не уверен, что наличие братьев сделало бы меня другим человеком.

Я часто думал об этом событии и о том, как оно могло бы изменить мою жизнь, но всё слишком туманно, чтобы увидеть четкий результат. Они были бы на десять лет младше меня. Они пошли бы в школу-интернат, были бы отдалены от моей жизни в Пенне. Стал бы я их так же яростно защищать, как Роуз своих сестер? Я не знаю. Мне никогда не давали шанса проверить это.

— У моей матери были осложнения во время их рождения. Они оба умерли, и я понятия не имею, как она справлялась после этого. Она казалась... в порядке. Она могла быть такой же холодной, какой казалась, или она могла просто скрывать свое горе. Я не знаю.

— Разве твои родители не разошлись два года спустя?

Я киваю.

— Однако я думаю, что их брак уже держался на соплях, когда она была беременна. Я редко видел их вместе.

— Ты думаешь… — она прерывается, не в силах произнести слова.

— Что она изменила ему? Что это были не его дети? — я пожимаю плечами. — Может быть. Но это всё и не здесь и не там. Это все просто... ушло.

Она шумно выдыхает.

— Это трудно принять, Ричард.

— Никто не знает об этом, кроме Фредерика. Не думаю, что это важно.

— Это важно, — говорит она.

Я всё ещё не понимаю, как, но где-то в глубине своего сознания я, должно быть, тоже верил, что это важно, иначе я бы не стал делиться этим.

— Значит, ты больше всего любишь своих сестер?

Она проводит пальцами по своим блестящим каштановым волосам.

— Не могу представить, что могу любить кого-то больше, чем их.

— Ты ведь понимаешь, что Лили любит Лорена больше всех на планете? Если бы им обоим поставили ультиматум: кислород или кто-то из них, я уверен, что они выбрали бы задохнуться.

Она размышляет над этим секунду, её брови задумчиво сдвинуты.

— Я не прошу тебя любить меня, — говорю я ей. — Думаю, мы оба достаточно умны, чтобы выбрать кислород.

Я не вижу, как любовь может принести мне пользу.

Она опускает глаза и поджимает губы.

После целой минуты молчания она говорит: — Я бы выбрала смерть, если бы это означало, что мои сестры смогут жить. Ты думаешь, что это глупо, но иногда любовь стоит каждого глупого выбора, который ты совершаешь, — она спрыгивает с островка, — о, и ты мой номер три.

— Я уже превзошел Поппи? — я борюсь с зарождающейся улыбкой.

— Я вижу её реже, чем тебя.

Я обнимаю её за талию.

— Не порть момент, — вздыхаю я, слегка целуя её шею.

Моя рука опускается к её спине, и я оставляю её с последним поцелуем в лоб, который кажется более искренним, чем все остальные.

— Вы околдовали меня душой и телом.

Она сверкает глазами.

— И ты испортил его цитатой из «Гордости и предубеждения».

Я ухмыляюсь.

— Что? Я думал, что мы намеренно используем клише.

— Тогда, наверное, в следующий раз цитируй книгу, а не фильм.

Я театрально вскидываю бровь и произношу: — Ты пронзила мою душу. Я наполовину мучаюсь, наполовину надеюсь, — я качаю головой. — Звучит не так эффектно, дорогая.

С ее губ срывается смех.

— Возвращайся к работе. Увидимся утром. А подожди, — притворно удивляется она, — уже утро. Увидимся, когда снова пересечемся.

Я смотрю, как она идет к лестнице, ее прекрасная круглая попка подпрыгивает на фоне шелкового халата.

— Почему ты уверена, что мы пересечемся? — спрашиваю я, прежде чем вернуться к своему ноутбуку. Она гипнотизирует меня, приклеивая к этому месту.

Она оглядывается через плечо, её шелковистые волосы украшают её прекрасное лицо.

— Потому что, — говорит она, — мы всегда это делаем.

14. Роуз Кэллоуэй

.

Я не стала возвращаться ко сну. Я решила принять душ, пока весь дом не проснулся. Ванная — это мой ад. Думаю, это третий или второй круг. Скотт Ван Райт, дьявол под маской, прочно стоит в первом.

Кафельная стена высотой в грудь едва отделяет один душ от другого. Как будто нам нужно поприветствовать друг друга, пока мы моем волосы шампунем.

Я моюсь быстро, но у меня есть определенный распорядок: потереть под ногтями, по крайней мере, дважды, сполоснуть, нанести шампунь, смыть, нанести кондиционер, повтор. Я уже закончила с этими этапами. Но мне ещё предстоит сделать другие.

Я ставлю ногу на ручку горячей и холодной воды и брею ногу. Я медлю, чтобы не порезать лодыжку или колено.

И тут дверь распахивается.